Упражнения в третьем способе - [9]
- Чего тебе?
- Лейтенант такой-то. Разрешите выйти в туалет!
- Я же сказал. Я ПРИВЫК ЗАНИМАТЬСЯ БЕЗ ПЕ-РЕ-РЫ-ВОВ!
И продолжил. Серега, тоже двухгад, на полгода раньше меня призванный, был субъектом в полку известным. О нем многие слышали, но мало кто видел. А из проверяющих - так и вообще никто. Хоть Серега и службу нес на КП нашего «придворного», между прочим, при корпусе полка, где разных начальников бывали тучи. Так лихо он себя поставил потому, что служить бородатым пришел. Ему приказ - сбрить! Он вопрос - на каком основании? Вы мне в Уставе это место найдите! Там сказано про аккуратность, а борода у меня ухоженная. Так и не смогли его одолеть. Потому, чтобы у проверяющих и посредников всяких лишних вопросов не возникало, Серегу с его раздражающим фактором и задвигали с глаз долой. В дальний закуток. Ну вот, продолжу, Папа еще минут сорок несет, но его уже почти никто и не слушает. Шланги горят. Тут Серега и встал без команды.
- Товарищ полковник! Вот я сейчас к вам подойду и на вас помочусь. Делайте потом со мной что хотите. Но одно я вам точно могу сказать. Всю жизнь после этого вас будут звать обоссанным полковником!
Эх, и крутых ребят выпускал иногда Московский энергетический институт! Делов-то. Сереге всего месяца три до ДМБ оставалось. Папа без комментариев объявил перерыв.
Было еще, конечно, и самодурство не парируемое. Причем в одном частном виде никто толком даже не мог сказать чьё. Но стабильное. Где-то на вышестоящих КП. Может в корпусе, а может и в округе. Как только по телевизору начинался интересный фильм, все мы следили за таймером. Ловили минуты с 20-й по 25-ю. В двух случаях на каждые три интересного телепоказа в этот интервал сверху объявлялась готовность полным. Не длинная, так - часок поупражняться. Чтобы закончить как раз к программе «Время». Ладно, дивизионы - тут люди военные, с них спрос короткий. Но мы этой готовностью на десяток верст вокруг и гражданским людям фильмы интересные смотреть не давали. Станция кругового обзора (СРЦ) в метровом диапазоне волн молотит. Моща сигнала приличная, в телевизоры пролезает, как нечего делать. Шесть оборотов в минуту. Поди-ка посмотри кино, когда у тебя каждые десять секунд изображение и звук улетают секунды на три. Сначала слабый сбой, потом сильный, потом опять слабый. Правый боковой лепесток диаграммы направленности, основной, левый... Уж на нас местные и жаловались, и просили... Но мы-то что сделаем? Любопытно, что ни на футбол, ни на хоккей готовности ни разу не было. Ну, конечно, если учений не считать. Видать придурок тот болельщиком не был. А то бы и здесь чучу отчубучил.
Тему о дури и самодурстве можно до бесконечности продолжать. Начальство корпусное я обойду. Дури от него особой я не видал, трижды всего и сталкивался, в не очень приятных для себя обстоятельствах. Об этом попозже. А сейчас, чтобы завершить на высокой ноте, сразу о главкоме. Главкомом ПВО в то время был маршал Батицкий. Тот самый, который Берии будто бы лично привел приговор в исполнение. В паре с Москаленко. Но вдобавок являлся этот Батицкий крестным отцом нашего «Планшета». Я еще застал служивым того прапора, что свидетелем крещения был. Когда зенитные войска переводили со ствольной артиллерии на ракетную, дивизионы стали отводить подальше от города с уменьшением их плотности и количества. Ну, еще бы. С-75 с её зоной поражения была обалденным шагом вперед. Для «Планшета» хорошее место было подобрано. Горочка, песочек... Но принесло тут в корпус Батицкого, тогда еще, вроде, командующего МО ПВО. И решил он рекогносцировку на местности провести. В самую-то распутицу. Поглядеть своими глазами, где да что. Поехали к предполагаемой позиции, а по пути у него машина и застряла. Километров пять не доехали. Толкали её, толкали, дергали, дергали... Нет вперед дороги. Маршал пождал-пождал, на всё это посмотрел и выдал - тогда вот прямо здесь дивизион и ставьте! Как приказал, так и разместили. С одной стороны хорошо - край большой деревни. И асфальт потом положили «по наказу избирателей депутату Верховного Совета, первой женщине-космонавту, полковнику В. Терешковой». От города не далеко и автобусы через деревню раз по семь за день. С другой стороны - в капониры по весне вода подтекала, не очень, правда, глубоко. От горочки же той, что раньше под «точку» планировалась, мы угол закрытия поимели при работе по низколетящим целям. Слепой участок в секторе шириной градусов в пятнадцать, с высот ниже таких-то. Почти на директрисе наиболее вероятного появления противника. Зашел низколетящий за горочку и пропал. Один только «местник» на экранах. Но кого это волновало, коль сам маршал позицию выбрал?
Ну вот. С высоко стоящими покончено. Пора вспомнить о тех, кто ближе.
Замполиты. В отношении замов детально и до меня разобрались. Лучший маринист нашего времени, капдва Александр Покровский разобрался. И наиболее коротким, доходчивым и итоговым я считаю у него следующий эпизод.
«Как-то наш зам вошел в центральный и сказал:
- Вы знаете, товарищ командир, сейчас самый большой конкурс в политическое училище, по семнадцать человек на одно место.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.