«Всякую проблему можно преодолеть тремя способами:
правильно, неправильно и еще так, как это делают в армии»
Импортная мудрость
В бытность свою в середине 70-х лейтенантом ПВО на «точке» ЗРК С-75 ваш покорный слуга многого чего нагляделся. Нет, «пиджаком» я не был. Командир батареи, умелец и умница, предпочитавший «Литературку» «Красной звезде», настоящий мастер своего дела так говорил.
- Вот всем ты, Профессор, хороший офицер. Одно плохо. МГУ из тебя часто прёт. Всё-то тебе надо знать, зачем вот это, да вон то почему. Ты, главное, разучись задавать вопрос «а на х*ра?». И служить станет гораздо легче. В крайнем случае скажи «есть!», а делай по своему.
Совету я внял, по мере возможности. И служить стало просто. В режиме «наблюдения жизни».
- Круглое таскать, плоское катать!
- Есть! Кабина «П» прИняла!
Вот так. С должным цинизЬмом. Но оскорблений не спускал. Вежливенько так, с лёгонькой насмешечкой - ну что, по большому счету, он может мне сделать?.
- Товарищ подполковник! А ведь вы забываетесь! Теряете контроль! Вы это... Возьмите себя в руки, товарищ подполковник!
И начальник, чаще всего из проверяющих (свои язык мой длинный, за который я, собственно, в армию и угодил, знали) как-то сразу обалдевал... Гас как-то.
Нет, не был я «пиджаком». Я был «двухгАдЮчником».
Высказывание, приведенное в качестве эпиграфа, молва приписывает президенту Эйзенхауэру. Он, как генерал US Army , такие вещи тонко понимал. Однако и Советская армия в этом деле от других не отличалась. Скорее наоборот, могла иностранцам сто очков форы выдать. Слава Богу, не в Америке живём. У нас «тяготы и лишения воинской службы» , которые надо «стойко переносить» , то бишь, преодолевать, прямо и недвусмысленно предусмотрены Присягой. Вот по этой директрисе дальше я и покачусь. Извлекая из памяти с опорой на не очень регулярные дневниковые записки. В направлении армейского способа преодоления.
На «Певуне» командиром был седовласый капитан Б., от фамилии имевший прозвище Братан. «Певун» был хорошим дивизионом в смысле условий службы. Там даже широкоэкранный кинопроектор имелся. По договорённости с гражданскими фильмы крутили из современного кинопроката, включая и иностранные, да еще и по три раза в неделю. Но главное - не было на «Певуне» ракет модификации «ромашка». Потому трехсменный пост был там не нужен и у солдат появлялась возможность разок месяца так в полтора в увольнение сходить. В большое, даже слишком, село Великое, Некрасовым упоминаемое.
Однажды в субботу, в аккурат в моё дежурство, вернулись из увольнения два воина с побитыми мордами. Как раз тут в штаб и Братан заявился. В боевом духе. Но не совсем уж пьяный. Братан, честно сказать, «вес держать» умел.
- Что? Как?! Наших людей побили!? Гражданские? В клубе? Так, время восемь, а танцы до одиннадцати... **вского сюда!
Вызвал командира взвода, поднял «в ружье» человек восемь с карабинами без патронов, усадил их и побитых в ГАЗ-52 и уехал. Дальше - со слов ст. л-та **вского.
«Братан выстроил бойцов полукругом у входа в клуб, приказал примкнуть штыки и взять карабины наперевес. Зрелище - будь здоров. Впечатляющее. Представь, выходишь, а на тебя со всех сторон штыки. Сам же Братан вошел внутрь и полностью вырубил там свет. После этого он выпускал из дверей по одному, освещая фонарем и разыскивая обидчиков. Нашел и отвез в милицию. Ну, по дороге еще и чуток им намяли».
Потом была разборка. Братану вставили - и по служебному и по партийному. Мне, чтобы не забыть, тоже отломилось. Как дежурному. За несообщение вышестоящему КП о выезде машины после 18 часов. Что до солдат, то очень они Братана зауважали.
Слово (термин) рождается тогда, когда в нём появляется необходимость. Когда что-то становится достаточно частым, приходится с ним работать и это что-то требуется коротко и доходчиво обозначить. Угадайте с двух раз - как сейчас называют проведенную капитаном Братаном операцию?
Вскоре меня на «Планшет» перевели. На оставшиеся полтора года. Со всеми тамошними удовольствиями от «ромашек», до обусловленного их хранением центрального отопления. В тот момент с «Планшета» сразу три двухгодичника на ДМБ собирались через месяц. А на замену им я один. Одному из двухгадов, Володе, уже 31 год минул. В Москве жена и дочка. И вторую родила прямо вот только что. Жену из роддома встретить - святое дело. Но дивизион на первом сроке, в город отлучиться и то еще напросишься, а тут в Москву... Вова дисциплинированно в установленном порядке за разрешением в полк. Папа тогда в отпуске был и за командира оставался его заместитель. Майор Рома Попкович.
О Романе Семёныче надо сказать отдельно. В нем как бы сидело два человека. Один вне службы. Отличный волейболист. Интеллигентный человек. Эрудированный, умный, с очень развитой речью. Другой - военный. Служака. Любитель внезапных проверок. Придирчивый ко всему. От дисциплины до содержания и внешнего вида конспектов. Не очень-то вникающий в технику, но здорово рассекающий в боевой работе. Изъясняющийся на командирским жаргоне, в котором каждая фраза заканчивалась невнятным, глотаемым то ли «ёптыть», то ли «ёныть». В те времена, поди, и в страшном сне не могло ему привидеться, что спустя четверть века из рук митрополита Ювеналия получит он православный орден за заслуги перед Церковью. Рома, как первый зам, у нас часто бывал. Потому что запасной КП полка числился за «Планшетом». От него, кстати, я и огрёб прозвище «Профессор». За то, что логарифм от 1.6 в уме посчитал до третьего знака. Они с комбатом потом по таблицам Брадиса проверяли. Между нами, задачка для хорошего школьника. Рому же в полку за глаза звали ПОпковичем.
