Унеси меня на Луну - [20]

Костас снова завопил что-то на итальянском и повесил трубку. Бен тоже повесил и снова растянулся на кровати, перебирая в уме события вчерашнего вечера. Образ Софии вызвал у него улыбку, тело прореагировало не менее бурно. Бен лежал на спине, и укрывавшая его простыня стала похожа на поставленную палатку. Он сорвал ее и остался лежать нагишом, вспоминая.

После двух коктейлей девушка едва держалась на ногах. Но, слава Богу, она и пьяная была ничего, а то некоторые девчонки, когда переберут, становятся похожими на Годзиллу. Бен поймал такси. Всю дорогу в такси София распевала «Я переживу», безбожно перевирая мотив. Он проводил ее до квартиры, где встретил весьма прохладный прием со стороны ее лучшего друга, гея. Потом Бен вернулся в «Быстрый Морган», отмахнулся от завистливых похвал по поводу его новой пассии и за одну игру в пятикарточный покер спустил все, что Китти выиграла в покер на раздевание. Бен сделал это из мести: Китти по отношению к Софии вела себя просто отвратительно.

«Да, — мысленно подвел итог Бен, — хорошая получилась ночка, просто классная!»

Он вздохнул, думая о предстоящем дне. К тому времени, когда он выйдет из дома, для завтрака будет слишком поздно, а для ленча — слишком рано. Но ему лучше удрать из квартиры до того, как в дверь забарабанит домовладелец. К сожалению, оплату долга придется отложить до тех пор, пока Костас не отдаст оставшиеся деньги. Но этого ждать недолго.

Бен пошел принимать душ. Он мылся не реже двух раз в день, иногда и больше. Без этого не обойтись, если живешь в Нью-Йорке и хочешь быть чистым. Обернув вокруг пояса свое любимое полотенце, он зашел в крошечную, но очень хорошо организованную гардеробную. Каждая вещь лежала или висела на своем месте: на полках расположились аккуратно свернутые свитеры, на полу стояли в ряд ботинки, на железной скобе, приделанной к внутренней стороне двери, размещалась целая коллекция консервативных шелковых галстуков хорошего качества.

Из-за этой гардеробной Тэз вечно дразнил Бена:

— Ты, наверное, единственный стиляга в Нью-Йорке, у которого нет ни одной пары джинсов! — воскликнул он как-то раз, проведя беглый осмотр вещей друга.

— Джинсы — это для мальчишек, — ответил тогда Бен, и он готов был повторить то же самое кому угодно и когда угодно. — А я — мужчина и должен одеваться как мужчина: стильно, элегантно и так, чтобы выделяться из толпы.

Сейчас Бен выбрал оранжевый спортивный свитер и надел брюки цвета хаки, отпаренные (у него в хозяйстве имелся профессиональный отпариватель) и отглаженные (лучшее, чему его научила мать, — это гладить брюки). Бен ничего не отдавал в чистку. Он считал, что химчистки — порождение дьявола, табачные компании по сравнению с ними — просто благотворительные заведения.

Черные ботинки — отличная пара от Жиля Сандера — сияли (благодаря Сэму с Пятьдесят восьмой улицы, который занимался ими каждый понедельник), но перед выходом из дома их следовало еще немного отполировать. Бен потер сначала один, потом другой ботинок о нижнюю часть диванной подушки и остался доволен результатом. После этого он вышел за дверь — красавец красавцем, если позволено так говорить о себе.

Но ему не удалось далеко уйти. Перенеся ногу через порог, он услышал на лестнице тяжелые шаги, подозрительно похожие по звуку на поступь домовладельца. Бен отпрянул обратно и прикрыл дверь, оставив щелочку, чтобы посмотреть.

На верхнюю площадку вышли два весьма странных типа. Что-то в их облике показалось Бену знакомым. И вдруг его осенило: «Святые угодники, да это же те самые болваны, которые вчера вечером в „Вилле“ крутились вокруг отца Софии! Какого черта им здесь нужно?» Кусочки головоломки вдруг встали на место, и желудок Бена ухнул куда-то вниз, как при спуске с «американских горок».

Эти двое остановились перед дверью в другом конце коридора. Они смахивали на участников чемпионата по реслингу в плохо пошитых костюмах. И так плохо, и эдак не лучше. Бедняги, одним словом. Бен вздохнул. А вдруг это просто совпадение? Но что этим типам могло понадобиться от Конни Паттерсон? Она редко выходит из дома, кормится, судя по всему, только китайской едой (из ресторана «Золотая башня» в соседнем квартале), а ее духовную пищу составляют дрянные сериалы.

Гости три раза стукнули в дверь, да так громко, что удары, казалось, отдались в груди Бена.

— Кто вы такие? — Конни никогда не отличалась особым гостеприимством.

— Я — Толстый Ларри, — сказал коротышка, — а мой товарищ — Малыш Бо.

— А мне какое дело? — недовольно прозвучало в ответ.

— Мы ищем Бена Эстеза, он певец. Высокий такой, — пояснил Толстый Ларри.

— Я что, по-вашему, похожа на Бена Эстеза?

— Вы не могли бы показать, где его дверь? Сосед снизу сказал, что Эстез живет на этом этаже.

— У меня провал в памяти. Пожалуй, несколько овощных блинчиков помогли бы мне вспомнить.

«Дура, нашла что попросить. Овощные блинчики всего-то по доллару штука».

Малыш Бо изогнул шею, как будто силился что-то понять.

— Вы хотите сказать, что мы должны купить вам китайской еды, иначе вы нам не поможете?

— Черт, вам надо участвовать в телевикторине «Так-то лучше».