Улитка - [25]

– Ты так интересно выгибаешься, – подмигнул незнакомец.

– Судя по вашему высокомерному тону, могу предположить, что это не комплимент, – иронично хмыкнула в ответ.

– Зачем умным женщинам комплименты? Они настолько одержимы фобией не быть одураченными, что любую легковесную шутку превращают в оскорбление.

– Если вы о раздвоенном хвостике, я не обиделась.

– А с какой стати тебе обижаться? Ведь четверостишие не о крокодиле, а о ласточке, которую ты мне напомнила. Ты была настолько легка и, не побоюсь этого слова, легкодоступна, что захотелось взять тебя в руки и погладить. А теперь ты зачем-то скукожилась и держишь оборону. Не терзайся гордыней. Думаю, тебе не меньше меня известно: неприступность портит девиц. Нужно быть честнее: все мы живем ради секса, какого черта это скрывать! – Присев на край подоконника, он закинул ногу на ногу.

Бесцеремонные слова, наверное, задели бы меня, будь в них чуть меньше правды. К счастью, во мне всегда жило чувство справедливой самоиронии. Действительно, что скрывать: все мы хотим одного. И хоть кротостью я не отличалась, мне удалось смягчить взгляд.

– Как вас зовут?

– Прости, не представился. Дэннис Донос. Грек.

В голосе легкое бахвальство.

– Ах! Вот откуда свиснут профиль, – съязвила я, дурашливо захлопав ресницами.

Из открытой двери комнаты донеслись отзвуки бурных дебатов.

– Идем, посмеемся над спорщиками, – улыбнулся Дэннис, протянув мне руку. Мы вместе вернулись в зал.

– Слушай, а кто этот умник? – совершенно равнодушным тоном поинтересовалась я после у Элизабет.

– Не советую связываться. Еще тот провокатор с тремя «В»: возбуждающий, веселый, ветреный. Мечта, которую невозможно схватить за бороду.

– С провокаторами завязано с некоторых пор… А на счет мечты – уж точно не про тебя. Не просто же он здесь ошивается?

– Я тут ни при чем! – засмеялась Сиси, даже бровью не поведя на намек о ее братце. – У нас с ним нейтралитет. Неконтролируемые страстные порывы прибавляют морщин.

Я машинально кинула взгляд на лицо Бет. Кожа нежная, гладкая. Мне захотелось коснуться ее щеки. Словно подслушав мысли, подруга тихонько шепнула:

– Мышонок, тебя никто не гнал.

– Элизабет, не делай этого со мной. У меня нет иммунитета против памяти.

– Ладно. Ты всегда была чудовищно прямолинейна, но, наверное, это в тебе и подкупает. Прошу, не исчезай больше, мне так о многом нужно посоветоваться, расспросить, выведать! – Нежно сжала Сиси мое плечо…

Разговор о политике плавно перешел в дискуссию о статусе женщине в обществе. Темы подобного рода часто заводят в богемных кругах. Положение слабого пола весьма интересует интеллигенцию! Вопросы феминизма обсасываются часами. Права и обязанности, свободы и ограничения! Конца и края нет таким дебатам, особенно если среди оппонентов вдруг, откуда ни возьмись затешется феминистически настроенная особа. Тогда держись! Непринужденная, ни к чему не обязывающая беседа превратится в столкновение манифестов и кровавые штурмы идеологических баррикад.

Подобная болтовня мне совершенно не интересна – я участвую в ней изредка, просто ради чеса языком. Этим вечером полемика оказалась особенно животрепещущей благодаря притаившейся «Жорж Санд». Как оказалась, она только и ждала подходящего момента, чтобы завести свою дурацкую шарманку.

– Обычно ее никто не слушает, – прошептал мне на ухо Дэннис, словно мы друзьями не разлей вода.

Я заволновалась. Его стратегия была мне знакома. Мужчина и женщина, эрос и флирт. Что тут удивительного?! Люди, которые играют в игры, игры, в которые играют люди. Все привычно, нормально. И все-таки заволновалась…

Повернувшись к нему, так же тихонько спросила:

– Разве вам не жаль ее?

Томно моргнула. Ну и кокетка же, черт! Все понимая, он улыбнулся, ну и пусть. Какая разница? Все мы действительно хотим одного!

– Зачем мне думать о ней, если есть ты. Думать о тебе намного приятнее.

Пока я нашлась что ответить, он снова отошел в сторону.

«Тебе хочется быть котом, хорошо! Давай играть!»

Поискав глазами Джудит, я мысленно хмыкнула.

«Бедный Клаус. Тебе сегодня не удастся заснуть спокойно. Твой кот уже рядом…»

Пытаясь отвлечься от замусоленных до дыр тем, я подсела к Насте со Стасом. Они рассказали мне последние новости со своей родины. Оголодав без близких по духу людей, я с большим удовольствием слушала все, о чем они говорили.

– Каждому человеку хотя бы раз в жизни нужно посетить три города. Париж, Вену и Петербург, – сказала Настя. – Я была в каждом из них и, поверьте, до сих пор не знаю, какой величественней!

– Конечно же, Питер, – сказал Стас.

– Он просто фанат своего любимого города! – засмеялась Настя.

– Это может вызывать только уважение, – ответила я с чувством щемящей грусти.

…Мне было пятнадцать, когда я впервые побывала в Питере. Эта поездка к маминым родственникам вскружила голову на долгие годы. Блистательный Санкт-Петербург, его белые ночи, великий Эрмитаж, Казанский собор и брусчатые набережные Васильевского острова завладели юным сердцем не меньше, чем старинные города матушки-Европы. До сих пор помню, с каким трепетом наблюдала я, как разводят мосты в ночи. Словно по мановению волшебной палочки, распахивались железные крылья, и громады морских судов, следующих по Ладоге в Балтику, медленно и величаво проходили по Неве.