— Оксана-а-а!
Мой зов, огласив окрестности, будто тут же потонул в тине. Я снова набрала в грудь побольше воздуха.
— Окса-а…
— Тише ты!
Бранов, что было силы, тряхнул меня, призывая замолчать.
— Нужно ее позвать, чтобы…
— Похоже, это была не Оксана, — совсем тихо проговорил он, осторожно, словно опасаясь сделать лишнее резкое движение, приподнял теперь уже единственный источник света повыше. — Гляди. Там. В кустах.
Я напрягла зрение и невольно, от волнения, задержала дыхание.
Пугающая, безмолвная тишина, а затем шуршание и пара, сверкающих, будто фосфоресцирующих кошачьих глаз уставилась на нас из зарослей. Полный острых зубов рот разинулся в немом, но явно угрожающем «ша-а-а-а».
— Ян Викторыч, — выдохнула я, шаг за шагом отступая за спину аспиранта. — Спокойно, без лишнего шума, очень медленно уходим.
— Что не так?
Бранов нахмурился, все еще пытаясь разглядеть в зарослях сопящее существо, а я задрожала всем телом не в силах и слово вымолвить.
Что не так? Да все. Решительно все!
Нам крышка. Тварь в кустарнике нас явно заметила, а значит, до броска оставались считанные секунды.
Уж мне ли не знать? Ведь это я придумала…её.
— Просто поверьте мне, Ян Викторыч! Уходим.
Стонущее рычание возобновилось, а у меня сердце в пятки ушло. Ну вот запотемилось мне разнообразить сказочный мир кошколюдами. До жути кровожадные твари, надо признать. И если сражения с ними доблестных книжных воинов в лесных дебрях выглядели эпично, то на деле же… У нас ведь ни оружия, ни когтей. Младенцы, ей-богу!
— Кто это? — Бранов продолжал водить мобильником в воздухе, освещая все вокруг.
— Кошкот, — не дыша, потянула я его за руку. — А точнее тот, кто освежует нас заживо, если мы сию секунду не уберемся.
Кошачьи глаза, будто подтверждая мои слова, вновь злобно сверкнули, отражая свет фонарика.
— Ты уверена? Оно не выглядит таким уж…
Аспирант, вопреки моим шипениям и предупреждениям, сделал робкий шажок навстречу зверю. И совершенно напрасно.
В тот же миг кустарник разверзся. Отчаянный визг, до жути похожий на человеческий, и прямо на нас, темным клубком вылетело нечто. Бранов, охнув, согнулся пополам, когда это самое «нечто» врезалось ему в живот. Что-то слизкое разлеталось в разные стороны от клубка, угодив прямиком мне в лоб.
— Бежим! — что было мочи, завизжала я, бросившись наутек.
Аспирант, не раздумывая, сиганул следом.
Ветви хлестали по лицу, поросший мхом валежник будто нарочно возникал под ногами, но я, спасая свою жизнь, бежала, как ошпаренная.
— Стой! Мика, остановись!
Нагнав меня, Бранов одним резким движением ухватил меня под локоть и притянул к себе. Противная слизь, уже успевшая размазаться по лицу, накрепко склеивала ресницы и лишала зрения. Скуля и извиваясь, я принялась тереть ладонями глаза.
— Ян Викторыч, Ян…
А что если эта гадость ядовитая? От одной только мысли, что я без глаз могу остаться дурно стало. Да чего уж там, я уже явственно ощущала, как подступают боль и жжение.
Явно не руководствуясь благоразумными идеями, Бранов распустил рукав своей рубахи и утер им мое лицо.
— Ты чего крик-то подняла?
Все еще боясь открыть глаза и убедиться, что зрение меня на веки вечные покинуло, я застонала.
— Там в кустах был кошкот. Он бы сожрал нас! Вы же читали «Императора», должны знать, какие злодеяния они творили!
Бранов промычал что-то нечленораздельное и снова поелозил рукавом по моим щекам. Жжение понемногу унималось.
— Я же говорил, что читал по диагонали, — пробубнил он. — Как бы то ни было, этому существу, похоже, совсем не до нас было. Кажется, оно ранено.
Я покрепче впилась пальцами в аспирантские плечи. Только бы кошкот не пустился в преследование. Как и любые представители семейства кошачьих, они идеальные охотники, а в темноте видят на порядок лучше людей. Так что и тут мы явно в пролете.
— И поделом. Наше счастье, если этот кошкот калека. Иначе живыми нам не уйти.
Бранов нетерпеливо хмыкнул и аккуратно стер остатки слизи с моего лица ладонью.
— Такая мелкая, а уже злюка. Ай-яй-яй!
Прозвучало до того насмешливо, что я, хмурясь со всем остервенением, какое только возможно изобразить на лице, открыла наконец глаза. Несмотря на густо рассаженную растительность, лунный свет все же с успехом пробивал себе путь, и Брановский точеный профиль теперь выглядел без малого эпично.
— Нужно вернуться и помочь, — изрек этот без пяти минут «герой» все еще держа меня в крепких объятиях.
— Нет! — выбираться из теплого кольца его рук совсем не хотелось. Вокруг опасности, а тут… спокойно, как дома. — Кошкот напал на нас! Я не знаю, что это было, но похоже на оружие. Эта слизь…
Проявив наконец самостоятельность, я смахнула остатки вонючей жижи с волос.
— Если плетеная корзина у этих кошкотов оружие, — аспирант, будто спохватившись, сделал пару шагов назад, оглядываясь, — то мне уже их жаль. Идем. Вернемся и осмотримся. Другого пути все равно нет. Если пойдем в обход, можем потерять драгоценное время или в еще большую беду попасть.
Я только собралась возмутиться, но едва различимый щелчок складного ножа-бабочки вернул самообладание. Какое-никакое, а оружие. Да и может Бранов мастер рукопашного боя и оттого так спокоен?
