Укротитель Хаоса на полставки. Жизнь «до» - [30]

Аспирант фыркнул, покачав головой.

— Исключено. И вовсе не по причине моей скотской натуры, — выразительно морщась, будто загодя зная, о чем я думаю, протянул он. — Вот скажи мне, Мика, скольким из одногруппников ты нажаловалась, что один мерзкий аспирантишка завалил тебя работой по самые уши?

— Ну-у-у… — смущенно улыбнулась я, пытаясь припомнить всех поименно.

— Вот тебе и «ну», — поучительно изрек Бранов. — Полунивера в курсе наверное. Так что, по меньшей мере, странно было бы, если бы я вдруг перестал требовать с тебя реферат. Начали бы говорить о нас… м-м-м… всякое.

Я кивнула. Действительно странно. Оксана мне точно продыху не дала бы, если бы разузнала, что Бранище проявил снисхождение. И как это я сразу не сообразила? В памяти живо предстала хохочущая соседка, по привычке поправляющая очки на переносице.

От нахлынувших воспоминаний радостное возбуждение во мне сменилось новой волной тревоги.

— Ладно, нечего болтать, — подал голос аспирант, поднимаясь. — Сейчас важнее всего найти твою подружку как можно скорее и уйти обратно. Поднимайся.

Но я и с места сдвинуться не могла. Вцепившись в мобильник, невидящим взглядом таращилась в ярко сияющий экран. Сколько батарея еще продюжит? Час, два? А Оксана? Страшно подумать, что с ней может сделать это… эта… книжка, вознамерившаяся попитаться.

— Это я виновата.

— Нет, — Бранов старательно отряхивал свитер от веточек и сухих листьев. — Все это лишь случайность. Предугадать, какая из книг пробудится, очень сложно. А уж обычным людям и подавно.

Я покачала головой. Вину свою чуяла как никогда остро.

— Если Оксана пострадает, это будет на моей совести. Я ведь знала, что произойдет. Поняла, едва «Император» засиял, как в тот раз, на кафедре. И если бы я не спряталась, она сейчас была бы не одна, а значит…

— Это значит, — строго заговорил Бранов, — что ты и твоя подружка сейчас в полубессознательном состоянии болтались бы в материи книги, а уже назавтра вас искали бы друзья и родня. Матери расклеивали бы листовки и изо дня в день ждали вашего возвращения, не желая мириться, что их дочерям присвоен статус «пропавшая без вести». Ты правильно сделала, что спряталась. Помочь Оксане все равно ничем не смогла бы. Так что прекрати уже развозить сопли, погеройствуешь в следующий раз.

Я глядела на аспиранта с легким испугом. Прозвучало жестко, но до чего же правильно. Его слова хоть и немного, но отрезвили меня. Я хотя бы сумела найти в себе силы подняться.

— Спасибо, — цепляясь за руку, промямлила я.

— Боюсь, банальным спасибо ты не отделаешься, — сощурился он.

— Если желание будет в пределах разумного, — улыбнулась я. — Тогда…

— Тише! — насторожившись и подавшись вперед, Бранов коснулся пальцами моих губ. — Слышала?

Слышала что? Как кровь, гоняемая бухающим сердцем, зашумела в ушах?

— О чем вы? — вглядывалась я в силуэт мужчины, замершего совсем рядом.

Бранов снова тшикнул и сделал пару шагов в сторону зарослей. Призывно помахал рукой. На цыпочках, я подкралась, встав у него за спиной.

— Слышишь?

Я напрягла слух, старательно не обращая внимания на спускающийся все ниже волнительный жар. Ну зачем он вообще моего лица дотронулся?

— Ничего я не…

Снова легкое касание рукой, но на этот раз плеча, призывающее замолчать.

Собрав всю волю в кулак, я перевела взгляд с аспиранта на чернеющие разлапистые кусты. Сосредоточилась, и вскоре и впрямь начала различать звук,

— Что это?

Тонкий плач. Прерывистый, неровный. Больше похож на стон. Это явно не зверь, а значит…

— Это Оксана! Оксана! Оксаночка!

В груди затрепыхалась радость. Позабыв о пауках и прочих членистоногих тварях, что по праву должны были облюбовать каждую травинку и деревце, я, освещая путь мобильником, ринулась крушить кустарники, опутанные лианами. На удивление, растительность беспрекословно подчинялась, и пару секунд спустя я была уже достаточно далеко от места привала.

— Мика, стой! Остановись!

Бранов несся следом, а я только подбавила ходу, ведь плач стал совсем хорошо различим, а значит, мы рядом. Вывалившись из очередного тропического плетения, я, взвизгнув, с размаху ухнула в воду почти по пояс.

— Ян!

Подоспевший аспирант схватил меня за шкирку и выдернул на берег. А вот мобильнику повезло куда меньше. Едва я оказалась в воде, он куском мыла выскользнул из рук, сверкнул напоследок и ушел на дно.

— Мой телефон! — едва не бросилась я вплавь. — Дайте свой! Дайте мне свой!

— Да угомонись ты, — отстранился аспирант. — Успокойся!

Глубоко вдохнув, я вцепилась в брановскую ладонь. От волнения тряслись поджилки. Плач пропал или, быть может, Оксана, заслышав, что кто-то приближается, испугалась?

Убедившись, что нестись сломя голову больше я не намерена, аспирант перенаправил световой луч, освещая пространство вокруг.

— Снова болото, — простонала я, ясно различая блики воды, покрытой островками зеленой ряски.

— Час от часу не легче, — вторил мне аспирант.

Перед нами и впрямь раскинулась топь. Хотя местность была похожа скорее на лес, подтопленный вышедшей из берегов рекой. То там то сям виднелись сухие островки и тропки, а деревья палками торчали из воды и выглядели чуждо.