Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [186]

Тем не менее в общей характеристике гайдамачества видны постоянно, в различных, смотря по временя и обстоятельствам долях, две разнородные стороны, сложившиеся в одно явление: народный протест против польско-шляхетского порядка и стремление к удовлетворению личного произвола или корысти; вторая черта была неминуемым последствием как той низкой степени развития народа, при которой ясно не разграничиваются в понятии действующих лиц: общее от личного, долг от страсти, так и того отсутствия распорядительной, власти в государстве, на который было указано. Что личный произвол и побуждения корыстные примешивались ко всякому общественному делу в речи посполитой, вследствие ее же ненормального строя, в том можно ясно убедиться, посмотрев на ход общественных дел в самой шляхетской среде, которая могла действовать в строго законных пределах. Трудно действительно было ожидать гражданского образа действий, основанного исключительно на ясно сознанных нравственных и политических принципах, на бескорыстии и самопожертвовании от подавленной, пребывающей в невежестве, угнетаемой и оскорбляемой крестьянской массы в том государстве, где просвещавшееся и господствовавшее сословие лишено было понимания всех названных мотивов как в публичной так и в частной жизни: где, при появлении иноземного войска, немедленно часть полноправных граждан принимала сторону врагов и шла грабить имущество остальных сограждан (как это случилось время войны со Шведами), где выборные лица от народа, составлявшие высшую правительственную коллегию (сейм) получали поголовно жалованье от иностранных правительств, где областные сеймики решали публичные прения сабельными и палочными ударами, где судебные приговоры исполнялись заездами, т. е. легализированным разбоем и грабежем, где, наконец, войско получало, в большей части случаев, жалованье посредством военных конфедераций т. е. систематического грабежа на пространстве нескольких областей.

С двойным характером: разбоя и сопротивления панским I порядкам появляется гайдамачеотво о самого начала XVIII столетия, первоначально на Волыни и Подолии, затем, по мере заселения страны, и в Украине, где, благодаря выгодным географическим условиям: близости трех границ (Русской, Турецкой и Молдавской) и переходному положению края, оно окончательно сосредоточивается во второй четверти столетия. Первые признаки зарождавшегося гайдамачества мы встречаем в актах Волынских поветов; так, еще во время Шведской войны, пользуясь смутным временем, частыми проходами различных войск и междуусобием среди шляхты, местные жители: крестьяне и мещане, составляли небольшие отряды, и, принимая имя Козаков, нападали на дворы панов и евреев. Уже в 1708 году мы встречаем подробный рассказ о похождениях одного из таких отрядов, составившегося в окресности Межирича Корецкого под предводительством мещанина этого города, Грыцька Пащенка, из отбившихся от своих команд Козаков, русских солдат и даже калмыков; выдавая себя за козацкого начальника, Пащенко грабил панские дворы и еврейские аренды и взымал в свою, пользу контрибуцию деньгами и разными припасами. Вскоре количество подобных отрядов умножилось на Волыни до такой степени, что в 1712 году коронный гетман, Сенявский, должен был от действующей армии отделить часть войска и поручить ей заняться исключительно истреблением «своевольных куп», которые стали собираться и бесчинствовать в Волынском воеводстве.

В тоже почти время в Подолии, и в пограничной с нею полосе Брацлавщины появлялись все чаще и чаще подобные же явления безурядицы и народного брожения: с 1713 года мы встречаем целый ряд нападений то на купцев-евреев, то на панские дворы, то на местечка и т. д. Часто виновниками нападений оказываются местные крестьяне, иногда Запорожцы врываются с этою целью из Молдавии, часто сами шляхтичи не брезгают предпочесть грабеж более мирным занятиям; так, между прочим, мы встречаем в актах упоминания о том, что в окрестности Хмельника крестьяне села Багриновец ограбили казну сборщика земских податей. В местечке Стрыжавке несколько человек крестьян отправились, по их собственному выражению, «искать счастия в добыче» и поживились всяким добром проезжих купцев евреев; но добро это не пошло им в прок – они попали под магистратский суд, а добыча их в сундуки экономического начальства. В том же году отряд запорожцев налетел на местечко Пиков, ограбил это имение князя Любомирского и перебил или поранил населявших его евреев. В свою очередь дворяне, прельщаясь легкою добычею, то входили в стачки с грабителями, доставляя им безопасные притоны в своих имениях, конечно за значительный дивиденд от их заработка, то сами предпринимали походы с целью «поисков за счастием». Так встречаем решение суда, по которому дворянин Доминик Матковский приговорен к висельнице за то, что он юных лет, странствуя по разным воеводствам, постоянно занимался воровством и разбоем в сообществе с восьмью другими б шляхтичами, и, наконец, застрелил одного из своих товарищей, дворянина Сухорабокого, желая присвоить себе его пай в добыче.

Еще привольнее могли развернуться страсти в степной, совершеяно обезлюдившей тогда