Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [185]

С. 40–41. «Рассматривая, вышеизложенные юридические обычаи Малороссии, мы замечаем в них совершенное отсутствие родового начала. Здесь все проникнуто началом семейным и, началом личным; притом семья не поглощает личности, а также и личность не подавляет семьи; отсюда вытекает, с одной стороны, право отделения взрослого женатого сына от отца право наследования дочерей за неимением сыновей, право меньшего сына на получение двора отца после смерти последнего, и право жены на распоряжение предметами хатного хозяйства; с другой стороны, отсюда вытекает отсутствие абсолютного начала личной собственности, так как каждая собственность есть результат общего труда семьи. Что касается до отношений собственника и не собственника, капиталиста и работника, то они чаще всего представляются как-бы ассоциацией. Между тем и другим существует как-бы товарищество: один участвует собственностью, а другой трудом, и затем результат, полученный от взаимодействия собственности и труда, разделяется между обоими, и таким образом работник становится участником результатов труда.

Вот те главные начала, которые лежат в основе народных юридических обычаев Малороссии. Замечательно тождество этих начал с постановлениями древнего русского права, а потому невольно рождается вопрос: что такое эти тождественные с современными юридическими обычаями постановления древнего русского права. Не суть ли они те же народные юридические обычаи, только еще в древности записанные? Или наоборот, теперешние народные юридические обычаи суть постановления древних законодателей, с течением времени перешедшие в народ и им усвоенные? Вот вопросы, которые естественно рождаются при наблюдениях над народным юридическим бытом Малороссии. Второе из двух выставленных предположений, по-нашему мнению, решительно не может быть принято. Если рассмотреть повнимательнее пространную Русскую Правду, то естественно рождается убеждение, что в этот сборник вошли как постановления князей, так и народные юридические обычаи, и что к числу последних принадлежат преимущественно постановления, касающиеся гражданского права. Пространная Русская Правда существовала уже в XIII столетии, т. е. тогда, когда в княжеских родах еще господствовали родовые отношения, между тем как в гражданских определениях Русской Правды мы видим исключительно господство семейного начала. Известно также, что законодательные определения обыкновенно ранее всего касаются отношений, сложившихся в высших слоях общества, и если бы гражданские определения Русской Правды были результатом законодательной деятельности князей, то в них были бы высказаны родовые начала. По всему этому мы можем предполагать, что чисто гражданские определения в пространной Русской Правде суть не что иное, как существовавшие в то время народные юридические обычаи, тем более, что они легко объясняются бытовыми условиями простого земледельческого населения, в чем кажется достаточно убеждает предложенный очерк. Народные юридические обычаи Малороссии, как тождественные с определениями древнего русского права, древни и, вероятно, сложились еще тогда, когда народ только что сделался земледельческим. Он сохранил их, не подчинившись ни влиянию воинственных Варягов ни грекоримским законам Византии, ни влиянию шляхетской Польши, и это не удивительно: как народ земледельческий, он не мог подчиниться влиянию начал, не истекающих из семейного быта. Не смотря на временную воинственность, на которую обрекла его необходимость обороны, он оставался и остался до сих пор исключительно только пахарем, и пока не изменятся его бытовые условия, не изменяется и его юридические обычаи».

Акты о гайдамаках (1700–1768)

Архив Юго-Западной России, издаваемый комиссией для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском Генерал-губернаторе. Киев: Университетская типография (И. Завадская), 1876. Часть третья. Т. III. Акты о гайдамаках (1700–1768).

Печатать разрешаю. Председатель Тайный Советник М. Юзефович.

Антонович В. Предисловие.

С. 4-13. «Лица всех сословий готовы при удобном случае поживиться чужою собственностью, нанести насилия, отправиться на разбой и грабеж. Предприятия подобного рода составляют нормальное явление; в них принимают участие шляхтичи и крестьяне, жолнеры и мещане, выходцы из соседних государств и даже лица духовные; организуются более или менее крупные разбойничий отряды и предпринимают целые разбойничие походы; в начале столетия к отрядам этим примыкают самые разнородные элементы и грабеж составляет единственную задачу их существования; но, мало по малу, в составе отрядов начинают преобладать элементы более однородные: беглые крестьяне, запорожцы, охотники из мещан и левобережных Козаков; все недовольные положением дел в обществе, примыкают к разбойничьей вольнице, направляют ее удары по преимуществу на панские дворы, и, помимо грабежа, сообщают ей все более и более резкий характер борьбы с господствующим элементом из-за народных начал; в подробностях гайдамацких походов, записанных в актовые книги, характер этот начинает ясно преобладать уже около половины столетия и, наконец, разряжается в двух-трех попытках, носящих вполне характер восстаний политических, сословных и религиозных.