Уинстэнли - [83]
Чувство собственницы в ней было сильнее всех прочих устремлений; плоть побеждала дух и торжествовала.
Она приписала еще, чтобы окончательно оправдать себя: «Честным диггерам. Матфей, 25.19: По долгом времени приходит господин рабов тех и требует у них отчета». И ответ нерадивого раба: «Господин! Я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал»…
Чем кончилась эта история и получили ли наконец Уинстэнли и его друзья то, что причиталось им за работу, — неизвестно. Вряд ли они задержались в Пиртоне надолго. Разочарование, так ясно выраженное в письме Уинстэнли, было слишком сильным. Помощи от землевладелицы, супруги лорда, собственницы ждать не приходилось.
Дальнейшая судьба леди Дуглас печальна. В 1651 году она успела выпустить еще несколько памфлетов, где описывала свои видения, мытарства по тюрьмам, гонения. На 1656 год она предсказала всемирный потоп. Но не дожила до исполнения этого срока: в июле 1652 года она умерла шестидесяти с небольшим лет и была похоронена в фамильном склепе своего первого мужа в церкви святого Мартина в Лондоне.
Об Уинстэнли же и его друзьях ничего не было известно до начала того же, 1652 года.
ВОПРОС О КОНСТИТУЦИИ
Внутри страны всякое сопротивление республиканским властям было сломлено. Не только роялисты — и мятежники-левеллеры, критики слева, не смели поднять головы. И рантеры-буяны приутихли, напуганные проведением в жизнь акта 1650 года: судами, арестами, тюрьмами.
Слава и величие Кромвеля возросли необычайно. Его солдаты, развращенные легкой добычей в Ирландии, опьяненные кровью и победами, были послушны каждому его слову. Иностранные послы заискивали и льстили. Юристы и проповедники наперебой предлагали свои услуги. Многим казалось, что это он один совершил все: и казнь короля, и установление республики, и великие победы, и слава в Европе — дело его рук. И именно от него зависит дальнейшая судьба Англии: как он захочет, так и будет. К нему обращались сотни петиций, жалоб, проектов государственного устройства и разнообразных улучшений существующего. И сам он чувствовал на себе бремя великой ответственности: он действительно должен был заботиться о новом, счастливом «устроении нации».
Перед ним, перед всей страной стояли три задачи. Первая из них — реформа права, которой требовали самые разные слои населения еще с начала гражданских войн. Запутанные, доставшиеся в наследство от феодальных времен законы нуждались в упрощении и прояснении. Это отлично понимал сам Кромвель. «Право в том виде, — признавался он, — как оно существует, служит только интересам юристов и поощряет богатых притеснять бедных».
В самом деле, отношения между лендлордом и держателем земли, кредитором и должником, хозяином и работником требовали упорядочения. Страна была разорена войнами, тысячи людей лишились средств пропитания. Получившие полную свободу после отмены феодальных повинностей землевладельцы беззастенчиво грабили крестьян. Новые господа, разбогатевшие во время революции, огораживали поля, сгоняли бедных копигольдеров с насиженных мест, и те присоединялись к толпам бродяг, колесивших по дорогам Англии в поисках заработка. Налоги достигли огромных цифр — разбухшая в войнах армия требовала содержания. Измученные, изголодавшиеся жители графств писали Кромвелю: «Мы не имеем возможности предоставить нашим детям и семействам надлежащее пропитание, передавая их как рабов во власть клириков и владельцев десятины, которые жестоко мучат нас…»
Вопрос о реформе права оказывался тесно связанным с вопросами социального переустройства. Но попробуй тронь социальные порядки! Как только в парламенте заходила речь о реформе права, юристы тут же начинали кричать, что не позволят отменить собственность!
Второй задачей — не менее важной — было урегулирование политического устройства страны. Давно пора уже было распустить пресловутое «охвостье» Долгого парламента, на заседаниях которого насчитывалось не более 60 членов, и назначить выборы в новый представительный орган. Некогда совершившие революцию парламентские индепенденты с каждым днем все больше теряли свой авторитет. Эти 60 человек теперь заботились более всего не о благе государства, а об увеличении своих собственных прибылей. Они раздавали друг другу земли, конфискованные у роялистов, леса, угольные копи, монополии, доходные должности. Алчность и безудержная страсть к обогащению владели ими.
