Он раздел ее за считанные секунды, но сам не раздевался. Она подумала, что это очаровывает и приводит в ярость одновременно. И она сообщила ему об этом.
— Ты ненасытная, — сказал он, покрывая ее ноги поцелуями.
— Я влажная.
— Ты заставляешь меня раздеться, когда я еще не готов. Это не сработает.
— Я влажная, правда, влажная?
— Я сниму одежду, когда буду готов и ни секундой раньше.
— Ты делаешь это специально, чтобы меня помучить.
— Возможно. Но это будет компенсацией.
— Что?
Крис погрузил в нее палец.
— О, — сказала она. — Это начало.
— Ты не лгала. Ты влажная.
Он лег на бок и положил ее голову себе на руку у груди. Это было неожиданно приятно — обнаженная кожа и его мягкая рубашка. Его рубашка была такой мягкой и теплой, как простыни, на которых она спала в детстве. Если Крис не будет внимательным, она украдет одну из его рубашек, чтобы забрать на Гавайи.
Джоуи закрыла глаза и задвигала бедрами, когда Крис проник в нее сначала одним пальцем, потом двумя и, наконец, тремя. Этот мужчина хорошо владел руками, это очевидно. Он был нежен и нетороплив.
— Чего ты хочешь? — шепнул он ей на ухо, и если бы она уже не была мокрой, то вопрос, заданный этим мужчиной этим тоном, сделал бы ее такой.
— Ну, если ты протолкнешься немного вперед, а потом назад, то мне будет хорошо.
— Здесь? — он нашел точку.
— Чуть выше.
— Здесь?
Он коснулся другой точки, и Джоуи резко выдохнула.
— Да, — сказал Крис. — Вот оно.
— Оно, — произнесла она бездыханно.
Он нажал на точку сначала нежно, потом сильнее. Она чувствовала, что мужчина смотрит на нее, слушает ее дыхание, следит за реакцией.
— Ты можешь от этого кончить? — спросил он, растирая ее.
— Если продолжишь, то да.
— Тогда я продолжу. Я хочу почувствовать, как ты кончишь от моих пальцев.
— А потом ты разденешься?
— Если ты кончишь на моих пальцах?
— Да.
— Абсолютно точно, — сказал он. — Но лучше я это почувствую.
— Продолжай и ты это почувствуешь.
— Я не остановлюсь, пока ты не попросишь. Только тогда.
Он поцеловал ее в ухо, и у нее мурашки побежали от его горячего дыхания. И снова мурашки, потому что он массировал ее внутри. И Бог ты мой, это было хорошо. Его пальцы исследовали каждый нерв внутри ее влажных стенок. Удовольствие пронзило живот, спину, внутреннюю часть ее бедер. Она откинула голову и тихо застонала.
— Можно громче, — сказал Крис.
— Я не хочу, чтобы услышали соседи.
— Их уже достал мой молоток сегодня. Поверь мне, звук того, как ты кончаешь, намного лучше.
— Может быть, и так, но я не хочу, чтобы они слышали, как я кончаю. Может, я хочу, чтобы только ты это слышал. — Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Поцелуем он убрал эту улыбку, продолжая двигать пальцами внутри нее. За всю жизнь у нее внутри никогда не было более дразнящего мужчины. Казалось, он знал, что она вот-вот кончит. Тогда он входил глубже или убирал руку, или останавливался, чтобы поцеловать ее в грудь. Все, что угодно, чтобы отложить оргазм. И все же она не жаловалась. Да и кто бы стал? Невероятно сексуальный мужчина засунул в нее пальцы. Это лучше ланча.
— Пожалуйста, дай мне кончить, — попросила она.
— Почему ты так сильно хочешь кончить? — спросил он, теребя ее клитор большим пальцем. — Неужели тебе не нравится?
— Мне очень нравится.
— Тогда не буду торопиться.
— Но ты не разденешься, пока я не кончу.
— Нет, мэм, не разденусь.
— Я хочу, чтобы ты разделся, и я хочу кончить, а ты не позволяешь. Это нечестно.
— Бедняжка. Между Сциллой и Харибдой.
Джоуи рассмеялась, что должно было бы стать нелепостью, смеяться абсолютно обнаженной с тремя пальцами внутри нее. Но это не казалось нелепостью. Это было правильным. Все казалось правильным с Крисом. Слишком правильным. Она может украсть больше его фланелевых рубашек, когда поедет на Гавайи. И если получится, она так и сделает.
— Крис. — Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Джоуи.
— Я бы предпочла увидеть тебя голым, чем кончить, вот как сильно я хочу, чтобы ты разделся. Это плохо. Потому что я очень хочу кончить.
Она сократила внутренние мышцы вокруг его пальцев, чтобы он понимал, что она не шутит.
— Проклятие, — пробормотал он. — Ты хочешь сломать мне руку?
— Что ты. Я слишком люблю твои руки.
— А они любят тебя. Очень, очень, очень.
— Если бы они меня очень любили, то они бы тебя раздели. Вот, для чего нужны хорошие руки.
— Как насчет сделки?
— Мне нравятся сделки.
— Я дам тебе кончить. А потом сниму свою одежду. А ты дашь мне кончить на тебя.
— На меня?
Он кивнул.
— На тебя.
— По рукам, — ответила она. — Может, нам стоит пожать друг другу руки?
— Ну, я бы… Но… — Он взглянул вниз на свою руку, зажатую между ее ног. — Давай будем считать это устным соглашением.
— Ты чудесный, — сказала она, потому что не могла сдержаться. В действительности он был чудесным во всех отношениях — сексуальный, нежный, сумасшедший в постели, красивый, талантливый, работящий, твердый. Очень, очень твердый.
Выражение лица Криса немного изменилось после услышанного. Он не улыбнулся, как она думала. Он выглядел немного угрюмым и задумчивым.
— Что такое? — спросила она.
— Ничего. Пытаюсь вспомнить, что сказал тебе о хорошей боли.
— Уже больно, — сказала она.
