Уехавший остался дома - [6]

Шрифт
Интервал

А старец не спеша, по волоску,

Лошадке хвост укоротит.

Октавьо

Но что же

В такой беде поможет, кроме шпаги?

Ауpeльо

Кто вы такой, идальго?

Фелисьяно

Кабальеро.

Ауpeльо

Как звать?

Фелисьяно

Фелисиано.

Ауpeльо

Ваш отец?

Фелисьяно

Лисандро.

Ауpeльо

Знаю, слышал. Вы женаты?

Фелисьяно

Нет, не женат.

Октавьо

Что за допрос?

Ауpельо

Молчи!

По волоску я вырву хвост обиды.

Октавьо

Ну, если зверь она, пусть будет так.

Ауpeльо

Вы знали, что вы входите в мой дом?

Фелисьяно

Да если б я не знал, чей это дом,

Я бы в него проникнуть не старался.

Ауpeльо

Пока оставим вас.

Элиса (в сторону)

Ах, я умру!

Ауpeльо

Теперь, Элиса, очередь твоя.

Кто этот гость?

Элиса

Тот, кем себя назвал он.

Ауpeльо

Как он попал сюда?

Элиса

Себя он выдал

За посланного от своей знакомой

Лауренсии.

Октавьо (в сторону)

Великий боже! Тот,

Из-за кого Лауренсия не хочет

Теперь и думать обо мне.

(К Аурельо.)

Отец,

Клянусь, что если ты их не поженишь,

Мы обесчещены!

Аурельо

Молчи! Ты глуп.

Не будем говорить о том, Элиса,

Как этот юноша проник сюда.

Мне слов твоих довольно. Я им верю.

Но я - отец, и сыну моему

И всем потомкам передать я должен

Честь не запятнанную. Покорись же

Тому, что честь меня заставит сделать.

Элиса

Ах, если так несчастна я и если

Случайность вовлекла меня в такую

Великую беду, покажет время,

Отец, что я невинна!

Аурельо

Кабальеро!

Я вас нашел, застиг вас у себя,

Нет, больше! - в спальне дочери моей.

Я ни к чему вас не хочу принудить.

Не думаю, что было бы разумно,

Поймав на месте, силой вас женить.

Я просто предлагаю вам вопрос:

Хотите вы стать мужем ей?

Фелисьяно (тихо, к Фисберто)

Что делать?

Фисберто

Я думаю, что тут ловушка. Стоит

Сказать вам "нет" - и вас они убьют.

Ну, если будем драться, начинайте!

Попробуем пробиться. Выход где?

Фелисьяно

Все двери заперты у них, поверь!

Фисберто

Так соглашайтесь. Что-нибудь потом

Устроим, если дело не по вкусу.

Фелисьяно

Сеньор мой, для меня такое счастье

Быть не супругом, нет, - рабом покорным

Элисы, вашей дочери, что, право,

Небесной милостью считать я буду,

Что вы меня застали у нее.

Но, верьте, в первый раз я с нею вижусь.

Ауpeльо

Чтоб вы не думали, что я спешу

Воспользоваться вашим затрудненьем,

Я предлагаю вам идти спокойно

Домой и все обдумать на досуге.

Я не богат, но и не так уж беден,

Чтобы не мог приданого собрать

Такого, о котором мы могли бы

Поговорить, хотя душа Элисы

Вот лучшее приданое ее.

Фелисьяно

Чтоб знали вы, как дорожу я честью,

Оказанною мне, я вас прошу

Пойти со мной, и обещанья наши

Взаимные мы подписью скрепим.

Ауpeльо

Позвольте вас обнять.

Фелисьяно

От всей души.

Ауpeльо

Идемте к брату моему.

Фелисьяно

Прекрасно.

Фисберто (тихо, к Фелисьяно)

Что? Женитесь?

Фелисьяно

Ну, да!

Фисберто

А что же делать

Лауренсии?

Фелисьяно

А то же, что и мне.

Фисберто

Что ж именно?

Фелисьяно

Терпеть и примириться!

Фелисьяно, Аурельо, Октавьо,

Фисберто и Маркина уходят.

ЯВЛЕНИЕ XII

Карлос, Эстебан, Элиса, Паула.

Карлос

О, если бы они минуту

Еще помедлили, Элиса

Бездушная, ты, что готова

В неблагодарности сравниться

С надменной пальмой, безучастной

К тому, кто вырастил ее,

Мое взволнованное сердце

Не вынесло бы этой муки!

Я задыхался, я бы крикнул,

Чтоб выход дать тому страданью,

Которое сожгло мне грудь!

Когда я видел, как лукаво

Фелисиано вел с тобою

Беседу и пленял тебя,

Сто раз я руку клал на шпагу,

Сто раз я порывался выйти;

Но, понимая даже в гневе,

Что честь твою и честь семейства

Предам я низкому злословью

Толпы, которая охотно

Навету всякому поверит,

И опозорит, и распнет,

Я подавлял негодованье

И оставался в тайнике.

Как просчитался я, безумный!

Дождался только я того,

Что твой отец и брат застали

Тебя с другим, и ради чести,

Не ведая, что совершают,

Мои надежды свергли с неба

Благоволенья твоего

В тот ад, где я теперь блуждаю.

О, сколько раз хотел я верить,

Что это только страшный сон,

Что брежу я, что задремал я

У полога твоей постели!

Но вновь в глаза мои светила

И возвращала к страшной правде

Заря безжалостного дня,

И ложь, которую я видел,

Была душе моей набатом.

Нет, нет, я вижу, тут не сон!

Но если б даже сон я видел,

Уж слишком страшен он, Элиса,

Чтоб мог не пробудиться я.

Но хоть и показало время

Обманчивость твоих признаний,

Я не хочу, чтобы любовь

Тебя за лживость покарала.

Не говори мне о любви,

Элиса! Льстивыми словами

Из воздуха ты строишь замки

И клятвы пишешь на воде.

Пока они там рассуждают

О сроке свадьбы и приданом,

Пойдем со мной в мой бедный дом

Или в господнюю обитель,

Где нас соединят навеки:

Ведь перед богом я твой муж,

А ты жена моя. Чего же

Ты медлишь и стоишь? Пойми,

Они насилию подвергнуть

Хотят твою живую душу.

Но что же ты молчишь?

Элиса

Мой Карлос!..

Ах, мысли у меня мешаются!.. Не мой,

А только свой... А так недавно мой!..

Но с той поры придти успела гибель.

Когда тебе дала я обещанье,

Что буду я твоей, кто б мог подумать,

Что у судьбы такой Самсон найдется,

Который мимоходом храм разрушит

Моей любви и всех надежд моих?

Мальчишка этот глупый прикоснулся

К устоям, на которых я воздвигла

Свое блаженство, и они качнулись

И рухнули, и мы погибли все.

Твое негодование находит


Еще от автора Феликс Лопе де Вега
Собака на сене

В комедии «Собака на сене» любовь прекрасной аристократки Дианы к секретарю Теодоро возникает из ревности. Причем название комедии оправдано поведением Дианы: она не позволяет Теодоро любить себя, но и запрещает любить служанку Марселу. Теодоро, честный, благородный юноша, оказывается заложником игры сословных предрассудков. В пьесе бушуют огненные страсти, плетутся интриги, строятся воздушные замки, вершатся судьбы и рушатся иллюзии. Счастливый конец достигается лишь благодаря проворному слуге Тристану, одному из типов пикарескных слуг в комедиях Лопе.


Звезда Севильи

Трагедия о чести. Королю понравилась юная Эстрелья, названная народом «Звездой Севильи» за необычайную красоту. Он хочет овладеть красавицей, но на его пути встает брат девушки. Застав короля в своем доме, он бросается на него со шпагой и король решает избавиться от него руками Санчо Ортиса, жениха Эстрельи. Король выводит Санчо на откровенный разговор о преданности и берет с него слово выполнять все приказы господина беспрекословно и после вручает ему бумагу, в которой написано, кого он должен убить. Теперь Санчо Ортиса стоит перед выбором – выполнять приказ короля или нет.


Девушка с кувшином

Однажды юная донья Мария застает своего отца в расстроенных чувствах и плачущим. Выясняется, что молодой дон Диего приходил свататься и, придя в гнев от отказа, поднял на него руку. Отец Марии считает себя униженным и она решает отомстить обидчику. Мария является инкогнито в тюремную камеру, куда попал вспыльчивый дон Диего, и ранит того ножом. Теперь ей приходится пуститься в бега, скрываясь от правосудия под личиной служанки.


Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства.


Испанская новелла Золотого века

В этой книге впервые представлен во всем своем многообразии жанр новеллы периода его рождения и расцвета в испанской литературе. Кроме широко известных у нас произведений Сервантеса, Лопе де Веги и Тирсо де Молины, читатель может познакомиться с творчеством многих испанских писателей XVI–XVII вв.: X. Тимонеды, Г. Сеспедеса-и-Менесеса, X. Переса де Монтальвана, М. Сайяс-и-Сотомайор и других…


Том 4

В четвёртый том собрания сочинений Лопе де Веги вошли следующие произведения: «Уловки Фенисы», «Дурочка», «Цветы дона Хуана, или Как богатый и бедный поменялись местами», «Собака на сене» и «Чудеса пренебрежения».