Ударная армия - [30]
Чего тебе бояться господина штурмбанфюрера СС или, скажем, даже чина повыше — оберфюрера СС, полковника?.. Кто спокойно пьет кофе? Решительный парень, нагловатый, не дурак. Парень, который не забывал никогда, что он — лицо, имеющее законное право на графский титул… И на весьма солидное состояние, поместья в так называемой Транснистрии, в бывшей Одесской губернии Российской империи…. Но состояние, которое имеет ценность только при одном условии — его владелец должен заслужить у третьего рейха этот лакомый кусочек… Итак, ты пьешь кофеек с каким-нибудь офицером в черном мундире. «Книга?» — спросит он. Ты скажешь: «Да, старинная такая…» — «Ну-с, так что ты можешь вспомнить через три года о той книге?»
Вот ведь… ясно вижу…
«Адресная книга России на 1886 год, содержащая в себе: адресы промышленников, фабрикантов, купцов и выдающихся ремесленников, банков, страховых и транспортирования обществ, банкирских, комиссионерских и экспедиторских контор…» Там еще три строчки… Потом — «Издание редакции всемирной адресной книги Мейера и Билиц. Берлин, Вена, Лейпциг, Лондон, Париж, Москва. Собственность издателей. Москва. 1886».
Запомнилось несколько фамилий на объявлениях во всю страницу… Кригсман, пробочная фабрика, Рига и Одесса… Гаген, Москва… Картинка — «Настоящий вид ружья «Диана»… удостоенного высшей награды…» Шмит, придворный фабрикант мебели… На розовой, кажется, бумаге это объявление…
И, понятно, сын подполковника после разговора о поместьях полистал книгу, нашел раздел «Одесса»… Уездный и портовый город в Херсонской губернии на северном берегу Черного моря, насчитывает около 250 тысяч жителей… Запомнилась первая фамилия в длинном перечне адвокатов, торговцев, фирм — Берг. Запомнилась фамилия Бален де Балин… Объявление «Мориц Рауш»… («Енни. Пивоваренные заводы в Одессе. Оборот 300 000 ведер».
А потом… потом Валентин Тимофеевич достал из портфеля еще книжку — тоненькую, какого-то бледного красного цвета. Сказал: «В той книге была и эта, так, видимо, случайно сунул в адресную книгу кто-то из Толмачевых…» Это был двадцать пятый выпуск «Серии неизданных в России сочинений» — «Гонение на христиан в России». Письмо к редактору английской газеты и послесловие Л. Н. Толстого». «Полистай без особого интереса, — сказал Валентин Тимофеевич. — Что запомнилось?» — «Не в силе бог, а в правде». Это эпиграф на обложке… «Милостивый государь!» — на первой странице… «Делу дан был судебный ход…»; «А губернатор проехал в Богдановку…»; «Если же правительство будет жестоко…» Конец — «Лев Толстой, 19 сентября, 1895 г.».
Я спросил Валентина Тимофеевича: «Про эту книгу ты выдумал, а?..» Он засмеялся: «Из-за этой книги мы часа четыре с Сергеичем головы ломали. А выдумал я, ну и что? Зато брошюрку Льва Николаевича подсунул нам сам Евгений Оскарович…»
Да, мы успели стать друзьями… Валентин Тимофеевич… Так он и не сказал мне, за что получил два ордена Ленина. «За рыбалку, — посмеивался. — Как шеф едет на Клязьму, так и норовлю к нему пристроиться, подбросишь пару карасишек в ведерочко — старик и веселеет, что домашние над ним смеяться не будут, горе-рыбаком…» Ты провожал меня до аэродрома и так обнял за шею, что стало больно… черт бы побрал тебя, Тимофеевич… Я смотрел в окошечко самолета, ты стоял на выгоревшей от солнца траве, снял шляпу и… как я хочу видеть тебя, Валя!
— Господин обер-лейтенант, не желаете кофе? У меня есть в термосе, — сказал Эрих.
— Кофе?.. — Обер-лейтенант шевельнулся. — Компанейский ты парень, Эрих. Давай свой кофе…
Кто-то откинул дверь палатки, вошел низенький капитан в кирзовых сапогах, с пятнами глины на гимнастерке, положил на дощатый топчан пухлый вещмешок.
— Порядок… товарищ, — сказал он Коробову, улыбнувшись. — С тепленького фрица сняли…
Коробов бросил папиросу на вытоптанную траву, притушил ее сапогом.
— Минут через десять тронемся, товарищ капитан, — сказал он.
— Все готово, товарищ. Каску там мои ребята сполоснут, грязна больно, фриц-то барахтался, покуда его…
— Ага, спасибо…
Капитан вышел, старательно расправил за собой полотнище двери.
Коробов, покусав нижнюю губу, стал развязывать горловину вещмешка… Вытряхнул содержимое на топчан — мундир немецкого ефрейтора с продранным на левом локте рукавом, ремень с потрескавшейся коричневой кожей… Усмехнувшись, Коробов расстегнул пуговицы гимнастерки (на ней не было погон)…
Возле палатки — осторожные шаги.
— Товарищ, готовы? — сказал голос капитана.
— Да, да, сейчас.
Коробов надел мундир. Брезгливой дрожью ответило тело… Коробов опять усмехнулся. Подумал: «А вот этого Тимофеич не предусмотрел… черт, противно как надевать с мертвого. И почему я снял свою гимнастерку? Глупость, надо надеть мундир на нее, конечно, на гимнастерку… Ведь по легенде я удрал ночью из землянки, нельзя было даже взять пистолет, который вместе с ремнем лежал под соломенной подушкой… рядом спал командир батареи капитан Скрынько, на этой же подушке лежала его голова. Да, да, у нас была одна подушка на двоих, потому что капитан как раз перед сном обнаружил на своей подушке вошь и выбросил подушку… Хорошо придумал про вошь Тимофеевич, курицын сын. А я ведь… я сейчас растерялся… Зачем снял гимнастерку?.. Ну — спокойно. Спо-кой-но…»
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.