Ученики, учителя - [32]

Мак усмехнулся.

— Я так понимаю, Дуглас еще не появлялся?

— Ни слуху, ни духу… А, помяни черта.

— Вот вы где, — Дуглас с обнаженным мечом стоял в дверях.

В своем свободного покроя пальто он выглядел великаном, с плечами шире амбарных ворот. В руке бессмертный держал фонарь.

— Рад, что ты все-таки пришел, Пирсон. Я тебя недооценил. Выйдем?

— Веди.

Маклауд сжал зубы и вышел следом за ними, готовясь к худшему.

Дуглас потопал ногами, определяя, на какой поверхности ему предстоит сражаться; пару раз взмахнул мечом и, сняв пальто, бросил его на землю. Митос тем временем листал свою книгу.

— Можешь с ней попрощаться, — рявкнул Дуглас. — Пора начинать.

Митос поднял на него глаза, начал было говорить, но передумал. Наконец, после долгой паузы он произнес, тщательно выговаривая слова, как для дефективного ребенка:

— Мы не можем драться здесь, это святая земля.

Дуглас скрипнул зубами.

— Ничего подобного!

— Катакомбы — это святая земля.

— Катакомбы — лишь исторический памятник, — тяжело дыша, возразил Дуглас. — Древние каменоломни, инженерные сооружения, инфраструктура!

— Они ими были, пока сюда не перевезли все эти кости.

— Это не святая земля!

— Это могильник. Здесь покоятся семь миллионов парижан.

— Это парижская клоака! — взревел Дуглас.

— Готов поставить на это свою жизнь? Я — нет.

— Тогда мы найдем другое место!

— Хорошо, веди, — согласился Митос. — Так куда?

— Да в любой переулок или аллею, — рев перешел в крик, — тебе не удастся отвертеться!

— Слишком много смертных. Над нами район кафе и ресторанов, забыл?

Это была правда.

— Какой-нибудь склад, думаю, мы сможем найти! — Дуглас оборвал себя на полуслове, боясь сморозить глупость.

— Фехтовальный зал, — бросил он коротко. — Это недалеко.

— Что ж, замечательно, — любезно сказал Митос.

Весь путь до выхода, который находился напротив станции метро Denfert-Rochereau, Дуглас прошел в мрачном молчании. Митос следовал за ним вразвалку, весело насвистывая. Даже Мак мог слышать, как Дуглас скрипит зубами. Лишь один раз он открыл рот.

— Защита д’Эона, что ты упоминал. Конечно, я ее знаю, просто из головы вылетело.

— Да, конечно, — согласился Митос.

Стоя у входа в подъезд здания, тот молча наблюдал, как Дуглас роется в карманах и перетряхивает каждую складку своей одежды.

— Если у тебя нет ключа, я могу вскрыть замок, — не выдержал наконец Маклауд.

— Проклятье, — процедил Дуглас сквозь зубы. — Он у меня был, был, я уверен! Вот!

Его лицо было пунцовым от ярости и унижения. К счастью, ключ подошел. Дуглас взлетел по лестнице, отпер дверь в зал, едва не выломав ее при этом, скинул ботинки и обнажил меч прежде, чем Митос и Маклауд переступили порог.

— Начинаем, сейчас же! — рявкнул он. — Хватит откладывать.

— Даже и не думал, — сказал Митос спокойно. — Где я могу положить свою книгу?

— Просто брось ее куда-нибудь!

— Хорошо, — он снял пальто, кинул его Маклауду. Потом наклонился и аккуратно положил книгу на пол около двери. Дуглас ждал. Митос вступил на дорожку в своих тяжелых шипованных ботинках.

Мак заметил, что его ученик, ярый поборник правил, при виде такого кощунства едва сдержал яростный вопль. Хоть и с усилием, но ему удалось взять себя в руки, выкинув из головы все, кроме предстоящего поединка. Подняв меч, он сделал шаг вперед и превратился в живую иллюстрацию к учебнику фехтования. На лице Дугласа застыло выражение холодной ненависти, взгляд сконцентрировался на противнике. Он слегка поклонился и атаковал.

Мечи запели.

Перевод. На мгновение они разошлись…

— Давай побыстрее закончим, я голоден, — сказал Митос беспечно. — И, пожалуй, не прочь отведать тукана в том новом бразильском ресторане, напротив рынка.

— Заткнись и сражайся!

— Никогда не пробовал? Представляешь, в процессе готовки мясо этой птицы становится ярко-голубым.

— А тебя никогда не заставляли проглотить собственный язык?

Мечи зазвенели быстрее.

Маклауд несколько раз видел, как дерется Дуглас, и знал, что должно произойти. Первые фразы поединка будут проверкой — фехтование как по учебнику. с большой долей осторожности. Затем, когда Дуглас изучит врага, он начнет проводить атаку за атакой с такой яростью и натиском, что противник вскоре будет смят. И как только его сопротивление ослабеет, Дуглас нанесет смертельный удар. Его методы всегда были беспроигрышными.

Именно так он сейчас и сражался, сохраняя темп и дистанцию. Его контратаки были предельно точно сориентированы, вызовы заставили бы заплакать от зависти тренера олимпийской сборной. В то же время Митос защищался и атаковал с широкой улыбкой на лице. Раз споткнувшись и едва не упав лицом вниз во время выпада, он рассмеялся и заметил:

— Последний раз, когда я так сделал, то чуть не лишился головы. Эй! Держи локоть прямее!

Дуглас бросил на него злобный взгляд.

— Poco a poco, — сказал Митос. И начал декламировать, нанося удары в такт словам:

— Кости сухие!

Слушайте слово Господне!

Так говорит Господь Бог костям сим:

Вот, Я введу дух в вас, и оживете.

И обложу вас жилами,

и выращу на вас плоть,

и покрою вас кожею,

и введу в вас дух, и оживете,

и узнаете, что Я Господь.[6]

«Сирано де Бержерак, — подумал Маклауд, едва не произнеся это вслух. — И нос для полного сходства».