Ученики, учителя - [27]

— Ты никогда не отказываешься от поединка?

— Не в моих правилах праздновать труса, сэр…

— Что ж, понимаю.

— Полагаю, вы надеетесь выиграть? — спросил Дуглас.

— Да, надеюсь, — ответил Маклауд, становясь в позицию, — боюсь, это будет твоя последняя дуэль на шлегерах, но взамен я научу тебя всему, что знаю.

…И Дуглас стал лучшим из его учеников.

Теперь бывший ученик стоял и смотрел на него с улыбкой. Вдруг его лицо затуманилось, и он прошептал:

— Мне так жаль, Мак.

— Жаль? Почему, Дуглас? Я думал, тебя уже нет в живых!

— Я сочувствую твоей потере.

Дункан отступил назад:

— Что?

— Дарий. Я услышал о его смерти в Берлине и, увы, не успел приехать. Ты ведь развеял его прах над Сеной? Полагаю, это то, чего он хотел.

Он забыл о Дарии, он думал только о Ричи. Маклауд отвернулся, пытаясь собраться.

— Да, это то, чего он хотел…

— Я знаю, как много он для тебя значил. Ведь он был твоим учителем.

— Да. Дуглас, что ты здесь делаешь? Мы только что…

— О, я владелец этого зала, — Дуглас махнул рукой, — у меня много недвижимости в Париже. — Он посмотрел на Митоса.

— Простите, я не представился. Дуглас.

— Пирсон.

— Ученик?

— Просто друг. Я не буду мешать…

— Нет, останься, — сказал Маклауд радостно, — Дуги, ты ведь не откажешься пообедать с нами сегодня?

Дуглас приподнял бровь.

— А ты будешь мокрым или сухим?

Дункан хлопнул его по плечу.

— Сухим. Так придешь?

— Только если это не помешает тебе как следует напоить моего друга Митера.

— Конечно нет, это позже. Что у нас сегодня, Адам?

— Фестиваль «Встреча старых друзей»? — спросил Митос.

— … после того, как ты отослал меня прочь, я путешествовал, нашел пару хороших учителей. Заработал немного денег. Так ни разу и не женился. Познавал правила Игры.

— Странно, что наши пути ни разу не пересеклись.

— Вероятно потому, что я избегал встреч с себе подобными. Мне не надо было совсем разрывать с тобой связь. Я бы не исчез так, если бы… А, все пустое! Мак, это был пир, достойный возвращения блудного сына. А, вино! — Дуглас причмокнул губами и поцеловал пальцы, — м-м-м, мagnifique!

— Я смотрю, ты приобрел лоск, — засмеялся Маклауд, — и не даешь клинку заржаветь, а?

— О, эти старые шрамы все еще привлекают дам, или что ты имел ввиду? Дай-ка я это отнесу. Кто нынче твой соперник в шахматах, Дункан? — он кивнул в сторону шахматной доски на столике. — Вы, Пирсон?

— Мне больше по душе покер, — ответил Митос. — Но у меня правило — никогда не обыгрывать старших. Играете в шахматы?

— Лучше, чем раньше. Мак разносил меня в пух и прах. Мак, ничего, если мы наметим ответный визит на четверг?

— Посмотрим. Неужели, ты научился готовить?

— Так говорят. Адам? — Дуглас снова попытался вовлечь Митоса в разговор, — вы можете быть нашим судьей. Конечно, если у вас нет других планов.

— Может быть в другой раз. Я лучше пойду на палубу, подышу свежим воздухом.

— Твой друг очень осторожен, — заметил Дуглас, смотря ему в след, — для молодого бессмертного.

— Я бы сказал, он немного параноик.

— Я выйду на секунду?

Оставшись один, Дункан какое-то время задумчиво смотрел на дверь, потом начал мыть тарелки. Примерно через пять минут Митос вернулся, засунув руки в карманы и опустив голову. Первым делом взяв из холодильника пиво, он устроился с бутылкой на диване.

— А ну, встань и начинай вытирать, лентяй, — Маклауд швырнул в него полотенцем. — Где Дуги?

— Он ушел.

— А что ты? Разве ты не собирался готовить то блюдо из фазана, о котором говорил весь вечер?

— Что-то не хочется. Пожалуй, пора становиться современным. Да и достать фазаньи мозги в Париже в этом веке чертовски трудно.

— Фазаньи мозги?

Не ответив, Митос поднялся, подошел к шахматной доске и остановился, рассеяно глядя вниз. Взял фигуру, сделал ход вперед, потом назад.

— И ты не играешь в покер, — сказал Мак. — Зачем ты ему соврал?

— Я играю в покер с наблюдателями. Каждую неделю. Спроси у Джо.

— И выигрываешь?

— Нет. Когда играешь, позволяй другим выигрывать, тогда у тебя всегда будут друзья в песочнице.

— Значит, Дуглас тебе не понравился. Что ж, хорошо, постараюсь держать его от тебя подальше.

— Мак, ты чересчур меня опекаешь.

— Я привык защищать тех, кого люблю, — ответил Маклауд просто.

— О, прекрасный, благородный рыцарь.

— Ну да, сэр Ланцелот, — закатил глаза Дункан. Он подтащил Митоса к раковине и вручил тарелку.

— А ты, наверное, считаешь себя Мордредом? Ты не прав.

— Это ты сказал, а не я. И лучше, побереги голову, Артур.

Акт второй

Маклауд тренировался на палубе своей баржи. Он повторял приемы арнис — филиппинского боевого искусства, чье название произошло от испанского arnis de mano — защита рукой. В арнис существовало несколько разделов: рукопашный бой, бой на палках, на деревянных ножах или на мечах. В данный момент Маклауд освежал в памяти соло бастон — упражнения с одиночной палкой. Ему всегда нравилась эта техника из-за упора на стратегию. А в последнее время еще и тем, что она не предполагала использование заостренного оружия. К тому же тренировка помогала ему сосредоточиться на своих мыслях.

Одни бессмертные проводят жизнь в одиночестве и никогда не женятся. Другие, как Коннор, испытывают потребность в любви «до гроба», присущую смертным. Такие женятся один раз и, потеряв, оплакивают всю жизнь. Третьи обходятся двумя-тремя женами. Некоторые, как Фитцкерн, не пропускают ни одной юбки. Кто-то охотится, кто-то прячется, кто-то сохраняет верность партнеру в течение веков, кто-то до конца своих дней. У кого-то много знакомых бессмертных, но ни одного близкого друга. И даже бессмертные возлюбленные — лишь гости в их жизни, которым никогда до конца не доверяют. Кто-то ищет себе соратника по оружию, женится шестьдесят восемь раз и временами нуждается в компании, как в наркотике.