Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности - [47]

Данный метод можно также представить в терминах логики. Согласно М. Лютеру, критерий правильного понимания Писания можно определить так: писание истолковывает само себя, то есть оно является как субъектом, так и объектом экзегетики. Иначе говоря, толкование Писания может быть правильным только тогда, когда оно полностью следует самотолкованию, то есть каждый отдельно взятый раздел следует понимать в соответствии с tota scriptura, или исходя из полноты Писания. При истолковании Писания не должно присутствовать какого-либо противоречия; всякое непонятное место следует истолковывать ясно, по Писанию, то есть посредством всей Библии.

Изъясняя Писание, необходимо руководствоваться нормою аналогии веры. Согласно этому принципу, значение Писания не может противоречить вселенским догматам веры, то есть, прежде всего, вероисповеданию, отраженному в Никейском и так называемом Апостольском Символе веры. Аналогия веры является не только одним из герменевтических принципов Лютера, но, фактически, это его общий теологический принцип. Сам М. Лютер часто подчеркивал важность этого принципа для жизни церкви.

В каждом отдельно взятом случае следует задаваться вопросом: соответствует ли учение Писанию и является ли толкование правильным? Толкование верно только тогда, когда оно соответствует analogiam fidei (правилу аналогии веры).

Для Лютера существует несколько вариантов как перевода Библии, так и ее толкования согласно правилу аналогии веры. Он утверждает следующее: «Толкование Писания должно быть подобным, или соответствующим вере, оно должно пребывать в гармонии с ней, иметь соответствие с оной, подчиняться ей и рассматриваться только лишь в соответствии с последней».[201]

Литеральный принцип также следует из вышеописанного и также в своей полемической направленности критикует средневековый католический подход к экзегетике. Как уже отмечалось, М. Лютер сравнительно рано отказался от концепции четырех смыслов Писания, предпочитая руководствоваться, насколько это возможно, текстуальным смыслом.

Литеральное толкование Писания являлось для Лютера главенствующим. Упомянутая нами Quadriga в герменевтике поздних схоластических ученых претерпела некоторые видоизменения. Если в своем классическом виде она утверждает четыре равнозначных смысла Библии, то в более поздний период была разработана внутренняя классификация смыслов, предполагающая только два равнозначных уровня понимания: литеральный и духовный. Три уровня значений, обязательных для ранней схоластики, были объединены в один, выступая как его элементы — аллегорический, анагоги-ческий и тропологический.[202]

Этот метод средневековой герменевтики, в том виде, в котором он ассоциировался с авторитетом Фомы Аквинского, исторически восходит ко времени ранней церкви, а именно — к герменевтическим взглядам Оригена и других представителей аллегористической школы экзегетики.

Уже у современников М. Лютера создавалось впечатление, что в том случае, когда дело касается толкования библейских текстов, средневековые экзегеты просто не пользуются своей теорией о методах. То же самое можно наблюдать и в патристической литературе по экзегетике: «Ориген рассуждает о двух, или иногда о трех уровнях смысла; Августин придерживается подобного же понимания, хотя иногда «экспериментирует» с четырьмя уровнями смысла. При рассмотрении Summa Theologiae, принадлежащей перу Фомы Аквинского, не остается какого-либо сомнения в том, что он в основном использует два метода — литеральный и духовно-аллегорический. Придерживаясь данного порядка в начале исследования, далее он подразделяет второй уровень на составляющие».[203]

Именно эти противоречия, осознанные богословием средневековья, давали М. Лютеру право отвергнуть принципы тропологической герменевтики как допускающие произвольное объяснение текстов. Из приведенного выше высказывания Лютера в труде «О рабстве воли» (De servo arbitrio) можно выделить основные части литерального принципа, в том виде, как его практически формулировал М. Лютер.

Интерпретация текста производится на основе простого прямого значения текста согласно нормам языковой грамматики.

Использование тропов при интерпретации должно быть явно мотивировано — или самим текстом, или — аналогией веры.

Мотивация, предусмотренная вторым пунктом, достаточно субъективна. Следует признать, что в тех выводах, которые сделал М. Лютер из данной модели, он скорее следует логике своего богословия, нежели логике исследования текстов. Из этого последовал принцип разделения Закона и Евангелия.

Мы уже говорили о тесной связи экзегетических методов и всей теологии Мартина Лютера. На примере экзегетического принципа разделения Закона и Евангелия эта взаимосвязь становится очевидной. Принцип последовательного разделения Закона и Евангелия без преувеличения можно определить как «ключ к теологии» Лютера и — более того — теологии конфессиональной Лютеранской церкви. Исключительная важность этого экзегетического (и догматического) метода обусловлена непосредственной связью принципа разделения Закона и Евангелия и учением об оправдании верой.