Учение о боговдохновенности. Мартин Лютер и его место в экуменической проблеме боговдохновенности - [46]
Основополагающим тезисом экзегетики М. Лютер провозглашает утверждение, что для правильного истолкования Писания комментатору необходимы вера и духовное озарение. Для этого толкователь Писания должен довериться благодати Божьей, искать водительства Св. Духа и следовать ему.[193]
Скажем об этом более подробно. Верующий, желающий понять смысл Библии, должен, как об этом пишет М. Лютер, использовать три правила: «oratio, meditatio, tentatio».[194] Это значит, что, согласно Лютеру, истинное изучение Библии нуждается в молитве (так как разум отказывается служить, здесь помогает только молитва о ниспослании Духа Божьего).[195]
Согласно теологии Лютера, вера и духовное просвещение суть дар и действие Бога, поэтому Реформатор считал, что истолкование Библии есть, прежде всего, прерогатива Бога, но не человека. Угодными Богу средствами, через которые открывается истинное значение Библии, М. Лютер считал также «постоянное погружение и пребывание в тексте» — «медитацию» и «искушение» — Tentatio — пробный камень, позволяющий понять мощь, силу и значение Библии.[196] Этот пункт Лютеровской герменевтики непосредственно связан с принципом, согласно которому Писание истолковывает себя само, о чем мы будем говорить дальше.
По убеждению М. Лютера, правильно понять Библию можно только благодаря действию Св. Духа. Недостаточно одного откровения, имеющегося в Библии; для того, чтобы понять значение Писания, значение этого откровения, необходимо просвещение Св. Духа. Дальнейшее развитие интерпретационной роли Духа может быть найдено в утверждении М. Лютера, что Писание является собственным переводчиком. Любой сложный для понимания отрывок Библии может быть разъяснен на основании других мест Библии, — это было правило М. Лютера, к которому он часто обращался. В принципе, это правило представляет собой другой вариант утверждения, что Св. Дух является истинным истолкователем Библии. Объясняя Библию Библией, нужно просто не препятствовать Св. Духу делать Его собственную работу.
Исключительная важность этого принципа обусловлена тем, что, согласно ему, исследователь Писания освобождается от необходимости обязательно следовать авторитетным экзегетическим традициям, восходящим к патристическому периоду истории церкви. Таким образом, на место средневековой экзегетической парадигмы, согласно которой Церковь в лице древних церковных писателен выступала истолкователем и хранителем истин Писания, поставлена экзегетическая парадигма апостольской церкви, согласно которой истинное изъяснение Писания есть прерогатива Бога, а Писание само истолковывает себя.
Иными словами, данный принцип сводится к тому, чтобы освободить Писание от человеческих авторитетов, претендующих на его правильную интерпретацию, позволить словам, вдохновленным Св. Духом, действовать непосредственно. Это правило было известно ранней церкви. Например, Мартин Хемниц, в работе De coena Domini[197], приводит слова Илария, согласно которым, наилучший читатель ищет смысл слов, исходя непосредственно из них самих; извлекает из прочитанного материала, а не прибавляет к нему.[198] Лютер доказывал, что авторитетные в средневековой церкви интерпретации Библии страдали не только от ошибок — результатов неразвитости лингвистических знаний — но и от умышленных искажений.
Лютер отвергает претензии папы, подчиненного ему духовенства и Соборов быть единственными верными истолкователями Библии. Он указывает на то, что они слишком часто злонамеренно искажали ее смысл.
Следующий принцип, логически вытекающий из первого, можно условно определить как «принцип достаточности». Он базируется на экзегетической аксиоме, утверждающей, что Библия — в основном текстологически ясная книга. При этом М. Лютер не отрицает наличия в Библии мест, сложных для понимания. Но эти сложности объясняются, по его мнению, недостаточностью современных филологических знаний. Вообще же эти места, в принципе, могут быть прочитаны (и поняты, истолкованы) на основании других, совершенно ясных текстов Библии. Этот метод рекомендовался некоторыми ранними церковными писателями, но даже и в их трудах он часто уступал место аллегоризму.
М. Лютер провозглашал истинным только тот метод толкования, который последовательно и непротиворечиво извлекает смысл Писания, сравнивая одни канонические тексты с другими. Этот сравнительный метод рекомендовали и некоторые ранние отцы церкви, включая Оригена, Иеронима и Августина. М. Лютер признавал, что он сильно обязан им — «для того чтобы пролить свет на непонятные и сомнительные места в Писании, при толковании святые отцы использовали те разделы, которые являются ясными и понятными».[199]
В работе De servo arbitrio (О рабстве воли) М. Лютер доказывает, что христианин, по слову апостола Павла, должен быть судьей над церковными установлениями, не установленными Писанием. Поэтому никто не обязан безотчетно следовать экзегетической традиции, даже если она обладает известной авторитетностью[200], тем более в этом отпадает необходимость, если учитывать принципиальную ясность Писания. Руководствующийся этим принципом благочестивый христианин способен понять истинный смысл Библии без помощи, которую может предложить католическая церковь.
