Участковый – Васька Генерал - [16]

– Что мы все на дядю горбатимся?

– А что ты прелагаешь?

– Можно партию организовать! – предложил Роман.

Я молча носила на стол закуски. Костя Мясоедов недовольно поморщился.

– Не успеешь создать ее, как тебя грязью обольют, ноги об тебя вытрут, припишут то, чего в жизни сроду не было. Партия, фонд, нет, это не то!

– Тогда говори ты!

У Кости Мясоедова было стандартное мышление. Что он мог, предложить, кроме того, о чем говорят вокруг. Он уже принял аперитив, и все время мысленно представлял себя на месте Романа. Я ведь была его первой женщиной, я видела те взгляды, которые он бросал на меня. А я делала вид, будто он мне совершенно безразличен и ставила перед ним тарелки, как перед истуканом. Переиграла я.

Под влиянием выпитого, в голове у него перевернулось все вверх ногами. Почему-то он вдруг решил, что это не он, а я его бросила. Он начал потихоньку пыхтеть наливаясь желчью, ревностью и непонятной обидой. Костя пошел вразнос. Сейчас скажет, какую-нибудь гадость. И точно: – Можно банк, можно биржу, можно ресторан, можно туристическое бюро, можно страховую кампанию, но, что бы мы ни организовали, везде придется трудиться. – заявил он. – Между тем есть еще одна идея…как можно лежать, ничего не делая, – он повел головой в сторону Романа, – а в это время тебе деньги будут капать?

– Как?

В глазах у Мясоедова заплясали дьяволята-чертики. Он спрятал глаза и невинным голосом выдал:

– Я предлагаю Эдит поставить директором!

– Директором чего? – недовольно спросил Роман. Он сам давно видел себя в руководящем кресле и считал, что все остальные его друзья, в особенности Мясоед в подметки ему не годится.

После торжественно выдержанной паузы Костя осчастливил нас оригинальным предложением:

– Борделем! – и видя, что мы, его друзья пока осмысливаем его предложение и не знаем, как к нему отнестись, он попробовал его расшифровать. – А чего? Еще Нерон сыну говорил – деньги не пахнут. Какая разница, что продавать? Я думаю, у нашей Эдит это дело выгорит. Зарегистрируем товарищество с ограниченной ответственностью, и будем только подтаскивать и оттаскивать. А на первых порах, пока клиентурой не обрастем, пока штат не наймем, я думаю, Эдит и сама справится.

Костя Мясоедов забыл золотое правило. Затеял провокацию – жди адекватного ответа. Не успел он прикрыться рукой, как получил от меня увесистого леща. Чуть голова не оторвалась у него. Я рассвирепела и учинила форменный скандал.

– Знала я Мясоед, что ты трус, но что ты хам, даже не догадывалась? Второй раз сдать меня хочешь?

– Ты, что Эдит окстись? – завопил отшатнувшийся Мясоедов. – Когда я тебя сдавал?

Вообще-то прав он был. Предать – предал, а сдавать – не сдавал.

Я гневно сузила глаза.

– Когда? Забыл? Не помнишь? Ты со мной начал встречаться, а тебе подвернулась девочка, дочка членкора. Что ты сделал? Ты предал меня и потихоньку спихнул Роману. – Меня душила тяжелая злоба. Я с непонятной мне ненавистью смотрела на него. – Только, ничего у тебя не получилось Костя. А знаешь почему?

– Ну-ка, ну-ка, расскажи! – с любопытством попросил меня Роман.

– И расскажу! – прямо, прожигая их обоих глазами, бросила я им в лицо гневные слова. – Когда Мясоед, ты бросил меня, я очень обиделась. Я тебя ведь по-своему любила и даже собиралась замуж за тебя выйти. Ладно, думаю, слабак ты, прощу в этом тебя. И отомщу. Дождусь когда-нибудь вот такого момента, когда ты будешь сидеть в гостях и завидовать своему сопернику. Мысленно слезами умоешься, а ничего поделать не сможешь. Не твоя я. Ты ведь умник, как думал? И там женюсь на Зоиньке, кусок оторву, и меня, как любовницу сохраню. Куда она денется? Фигушки тебе, дорогой. Вот ты сейчас и бесишься. Нарочно оскорбляешь меня, ждешь, чтобы тебя выгнали отсюда, чтобы ты перестал мучиться. Обиженным хочешь быть. Нет уж, потерпи как-нибудь. Ты холодца не хочешь?

– Нет! Не хочу!

– Что так, ты его раньше всегда любил? Али я разучилась его готовить?

– Да утихомирься ты! Пошутил я! – взмолился Костя Мясоедов. Но мне попала шлея под хвост. Меня несло. Неустроенная семейная жизнь, как разбушевавшееся озеро, выплескивала на берег волны эмоций.

– Утихомирься говоришь. Утихомирюсь. Но приоткрою вам небольшую тайну. И решила тогда я, мои драгоценные ребятушки, пустившие меня по кругу, сделать этот круг исключительно своим. Раз, вы так со мной, то и я так с вами.

– Как так? – не понимающе смотрел на меня Костя Мясоедов.

– То есть? – угрюмо спросил Роман вставая с кровати. Я достала из сумочки сигарету и закурила.

– А так. Решила я вас обоих оставить для себя. Маленький гаремчик себе завести. Все честь по чести, как вы хотели. Считайте, на сегодняшний день я ваша единственная общая, верная вам обоим жена. Значит, Костя мой дорогой, предлагаешь, мне возглавить бордель. А ты Романчик лежишь молчишь и барыши мысленно подсчитываешь?

Я гордо вскинула голову и жестко посмотрела обоим в глаза. Не могли они понять, что я за игру веду.

– Ну, что ж я согласна.

Костя Мясоедов уже не рад был, что так глупо пошутил. И в мыслях у него не было ничего подобного.

– Я пошутил! – постарался дать он задний ход.

– Зато я не шучу. Я согласна! Откроем бордель. Директором буду я, а этими самыми, что внаем сдаются, бордельерами, – будете вы!