Убийство времени. Автобиография - [12]
Меня увлекали в равной степени и технические, и более общие аспекты физики и астрономии, но я не проводил между ними различий. Для меня Эддингтон, Мах («Механика» и «Основы учения о теплоте») и Хуго Динглер[9] («Основания геометрии») были учеными, которые свободно перемещались от одной границы своего предмета К другой. Я читал Маха очень внимательно и сделал много заметок. Затем я забыл о нем. Десятилетия спустя я услышал, как Маха называют близоруким и узколобым позитивистом. «Это не тот Мах, которого я знаю», — возразил я и перечитал «Механику». И действительно, оказалось, что большинство (так называемых) работ по маховедению излагали не факты, а идеологию, которую можно разрушить расслабленным чтением его основных трудов. Динглер поразил меня своей ясностью, уверенностью и тем, как он строил науку из конкретных решений. Многие годы после этого я обезвреживал факты при помощи удачно подобранных гипотез ad hoc. В пятнадцать лет я также ввязался в свой первый «научный спор» — он был с Йоханнесом Лангом, защитником теории полой земли; он утверждал, что Земля является полой сферой [и мы живем на ее внутренней поверхности]; а неподвижные звезды — это залежи минералов на еще одной сфере [которая находится в центре первой, как ядро в скорлупе]. Ланг подкреплял свою теорию фактами (отвесные линии в углублениях в шарообразной Земле отклоняются друг от друга)[10], математическими соображениями (инверсия превращает прямые линии вне круга с единичным радиусом в круги, перенесенные внутрь, с сохранением всех углов)[11], а также лоскутьями лженауки (Нептун был открыт совсем не на той орбите, на которой предсказывали, и был обнаружен совершенно случайно). Я не знал обоснования этой теории, но теперь я его прочел и напал на нее в письме к автору. Моим основным аргументом было требование простоты: всегда существует много способов соединения и исправления «фактов», однако принятый путь является простейшим. Кроме того, я указал на некоторые ошибки. Ответное письмо (оно все еще у меня хранится) содержит следующую фразу: «Вы, словно мышь, пытаетесь обрушить величественное здание, вгрызаясь в его лепнину».
В это же самое время я занимался пением в смешанном хоре под управлением Лео Ленера, известного дирижера, композитора и хормейстера. Ленер был нашим учителем музыки в школе. Он часто опаздывал, садился за пианино, тыкал пальцем в одного из нас и говорил: «Позови мне Штеффи [или какую-нибудь другую девочку] из шестого „Б"» (в нашей школе мальчики учились вместе с девочками, но девочек постепенно становилось меньше). Когда Штеффи (или Гертруда, или кто угодно) приходила, Ленер обнимал ее и начинал сочинять. Во время воскресной мессы он играл на органе и часто оживлял священные ритуалы при помощи популярных мелодий. Несколько хористов, в том числе и я, получали разрешение присутствовать вместе с ним на хорах. Я пел сольные партии и производил довольно мощное впечатление — у меня был сильный и чистый альт. Хор участвовал и в политических мероприятиях; мы давали концерты на радио (с Йозефом Хольцером, штатным дирижером оркестра радиостанции, и Максом Шёнхерром, который иногда его подменял); мы пели в двух концертных залах (Концертхаусзаал и Музикферайнсзаал) и во время рождественского сезона выступали на запорошенных снегом ступенях главных церквей в центре города. Я начал упражняться в игре на виолончели и также начал слушать радио, которое сначала представляло из себя приемник с кристаллическим детектором и с наушниками, а затем подержанный ламповый приемник. Услышав особенно увлекательную песню или арию, я искал ее текст, выучивал его и затем пел ее день за днем — это приводило наших соседей в исступление. У меня не было нот, и я не умел читать музыку; я выучивал песни, арии и целые куски из опер просто на слух.
Пол Фейерабенд - американский философ, автор знаменитой «анархистской теории познания».Как определить соотношение между разумом и практикой? Что такое «свободное общество», какое место отведено в нем науке, какую роль играют традиции? На чем должна быть основана теория, которая могла бы решить основные проблемы «свободного общества»? Об этом — знаменитая работа П. Фейерабенда «Наука в свободном обществе», впервые публикуемая на русском языке без сокращений.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.