Убийство в переулке Морталити - [50]

– Я его не знаю, – сказал Фрэнк Торри.

– Узнаете через мгновение! – воскликнул Торри. – Клянусь, это Лейборн.

– Лейборн? – повторил Васс, сильно дрожа.

– Сами смотрите! – Торри ловко стащил с незнакомца накладную бороду и парик. Затем он вскочил на ноги с диким воплем изумления. В бледном и сбитом с толку мерзавце, который теперь оказался в тисках закона, он увидел не Фредерика Лейборна, как он ожидал, а – из всех людей – Родерика Блейка!

Глава 26. Выводы

Итак, преступником оказался последний человек в мире, на которого мог бы подумать Торри. Блейк был арестован, доставлен к магистрату, и по показаниям, данным Вассом, передан под суд. Он не признал себя виновным и потребовал адвоката; но в тюрьме, после отказа в залоге, его нервы не выдержали. Видя, что ему не избежать наказания, поскольку его признание слышали секретарь, Торри, Даррел и два констебля, он решил признаться. Получив письменные принадлежности, он написал письмо, в котором признал себя виновным и описал, как совершил преступления. Признание он передал капеллану тюрьмы, и в ту же ночь, не находясь под пристальным наблюдением, повесился в камере на своих подтяжках. Убийца покончил самоубийством – и на этом закончился Родерик Блейк.

«Настоящим заявляю, – гласило признание, – что я один убил Джесси Грента и Джулию Браун. От Лидии Харгон, с которой я был помолвлен, я знал, что Грент хотел бежать в Италию с ней и десятью тысячами фунтов, принадлежавших обществу „Патриотических Перуанцев“. Я хотел получить деньги для себя, но боялся открыто ограбить Грента, чтобы это общество не выследило и не убило меня. Поэтому я предложил Лидии назначить встречу с Грентом в тихом месте, попросить его показать ей деньги, чтобы затем я его ограбил. Таким образом Грент, которому деньги заплатил Мануэль, будет заподозрен, а мы с Лидией избежим мести общества. Лидия назначила встречу в переулке Морталити и пообещала Гренту, что сбежит с ним в Италию на следующее утро. В последний момент она испугалась и отказалась ехать. Она предложила, чтобы Джулия Браун замаскировалась под Лидию Харгон, надев бежевую накидку, и встретилась с Грентом. По какой-то причине Джулия согласилась сразу же, но я не совсем ей доверял, поэтому сказал, что тоже пойду. На случай, если возникнут трудности, я хотел получить деньги лично, но так как Грент не отдал бы деньги никому, кроме Лидии, я решил надеть ее одежду. Я не очень высокого роста, я чисто выбрит и могу смягчать свой голос так, что он звучит женственно, так что мне легко замаскироваться под женщину. Сначала я решил не брать Джулию, но она так хотела пойти – не знаю почему, – что я решил использовать ее. Чтобы запутать полицию, я заставил Джулию переодеться мужчиной на тот случай, если возникнут какие-либо проблемы с ограблением. Поверх нижнего белья на ней были только брюки, длинное пальто, мягкая шляпа, черный парик и борода. Я надел ее платье и нижнюю юбку, надел ее шляпу и бежевую накидку Лидии, чтобы Грент узнал ее, и вуаль. Мы оделись так, чтобы, как я и собирался, еще больше запутать полицию, и нам нужно было переодеться назад в нашу одежду в каком-нибудь тайном месте сразу после ограбления. Когда мы пошли на встречу, я взял с собой испанский нож боуи, но только для защиты. Клянусь всем, что для меня священно, что в то время у меня не было намерения убивать.

Мы прибыли в переулок Морталити вскоре после полуночи, и через несколько минут Грент тоже появился, переодетый. Сначала он был встревожен, увидев, что нас двое, но я объяснил, имитируя голос Лидии, которой я мог очень хорошо подражать, что Джулия была сыном моей домовладелицы, которого я привел, чтобы защитить меня на полуночных улицах. Мистер Грент успокоился и показал мне банкноты, лежащие в одной упаковке. Я хотел посмотреть на них, но он отказался передать их мне в руки. Затем я попытался взять их, но сделал это слишком напористо, и Грент что-то заподозрил. Он сдернул мою вуаль и в свете ближайшей газовой лампы узнал меня. Я был в ярости и вышел из себя. Грент попытался убежать с банкнотами. Поскольку я был полон решимости заполучить их, я бросился на него. Чтобы сохранить свою тайну, он боялся кричать и боролся со мной в тишине. Он оторвал часть кружева от моей накидки, поэтому, обнаружив, что он сопротивляется, я вытащил нож и нанес удар ему в сердце. Он упал с тихим криком, и, осмотрев его, я понял, что он мертв.

Джулия была в ужасном состоянии; она так плакала и заламывала руки, что я испугался, что кто-то придет. Я заставил ее замолчать и, забрав банкноты с мертвого тела Грента, сунул их в карман платья, которое носил. Затем я взял Джулию за руку и был готов уйти с ней, когда меня осенило, что, чтобы спасти себя и девушку от подозрений, следовало свалить вину на тайное общество. До того, как покинуть дом, я положил в карман два изображения гробницы. Я думал, что, если Грент не отдаст деньги, я мог бы достать одну из мумий, сказать, что я представляю общество, и так напугать его, чтобы он сам отдал бы мне десять тысяч фунтов. Я бы попробовал этот трюк, если бы он не сорвал вуаль и не узнал меня. Так что убил я его под влиянием момента. Чтобы избежать подозрений и переложить их на Мануэля, я положил Синюю мумию на землю рядом с трупом. Затем я вывел Джулию из переулка на площадь, где мы нашли кэб и сели в него. Я велел извозчику ехать на Нортумберленд-авеню и остановиться недалеко от театра, поскольку Джулия хотела выйти там, сказав, что это недалеко от ее жилья.