Убить судью - [17]

— Вставай! Вставай давай. Я его нашла!

— Как?

— По интернету. Появилась информация, что он как раз в нашем отеле!

— Мы же вчера все обыскали здесь.

— Видимо, плохо искали. И потом тут бани, массажи, экскурсии... Он, может, на месте не сидит. Мы решили, сейчас идем на завтрак и караулим, пока он тоже не придет на завтрак.

Я обратил внимание — кровать Наташи была не тронута, значит, она ночевала не со мной. Какой нехороший сон... Хотя, может, это потому, что обгоревший живот всю ночь зудел... вот он и приснился... а раз так — ничего страшного не произойдет...

— Давай-давай-давай умывайся, что ты так долго соображаешь!

Я пошел в ванную.

— Так что, мы уже днем домой поедем?

— Какой домой! Я пока не заживу, домой не поеду! — Хот-Дог дул под гипс и кряхтел. — А, чешется! Стержень есть, ручка? Надо что-то просунуть!

— На улице травинку найдем со стеблем! Потерпи до улицы. — Пепси с отвращением смотрел на Хот-Дога.

— Не чеши! Быстрее заживет! — Наташа стала рыться в своих сумках, нашла помаду и принялась подкрашиваться.

— Днем, спрашиваю, домой? — Я выплюнул воду с пастой и начал быстро соображать по поводу икры, раз так быстро может разрешиться дело с судьей.

— Ты что, ты думаешь, мы его сразу за завтраком и убьем, что ли? Мы будем следить, выясним его распорядок, надо убить так, чтобы никто не видел, по-тихому.

Я вышел из ванной и стал соображать, что надеть, чтобы выглядеть по-другому, не так, как вчера. Я не любил ходить в одном и том же. Новый день, новая одежда. Тогда есть какой-то смысл, что это новый день, а старый закончился.

— А я думал, мы его показательно грохнем, так, чтобы было сразу понятно, за что и кто.

Пепси задергался.

— Да, надо как-то и самим не спалиться, но чтобы и все вокруг ужаснулись, а то че так?

Хот-Дог тоже стал соображать.

— Можно, кстати, оставить записку типа «Не суди, да не судим будешь»!

— Или можно выкачать у него кровь и закачать ее в футбольный мяч и оставить рядом с телом! — Пепси видел много хардкор-триллеров, и его предложение как раз укладывалось в самую модную струю голливудских ужастиков.

— Да ну, а вдруг он спидозный, кровь его еще трогать.

— С чего это он спидозный, он же спортсмен.

— Ха, ну и что, что спортсмен, в Европе СПИД, знаешь, уже как для нас насморк! Никто особо не парится, пьют таблетки с горячим чаем, и все!

— Нет, ну в спорте же их ограничивают, не всех допускают!

— В Европе никто никого ни в чем не ограничивает, поэтому так много там спидозных. Просто там о них заботятся и особо не расстраивают, все разрешают: и футбол судить, и даже мэром города можно стать. Вон они, я слышал по телевизору, где мэр гей, там лавпарад, а если гей больной, то он уж отрывается по полной, ни в чем себя не ограничивает и всем повеселиться дает. Балы, вечеринки каждую неделю устраивают!

Пока Пепси и Хот-Дог спорили по поводу крови потенциально ВИЧ-инфицированного проживающего в Европе судьи, я смотрел на Наташу. После подкрашивания губ она перешла к ресницам — слюнявила ватные палочки, терла ими у края глаз, а потом проводила щеточками, закрашивая ресницы в тот же цвет, который у них и был.

— У тебя же ресницы того же цвета, что и тушь, зачем ты их красишь?

— Для уверенности. Косметика не делает женщину красивее, косметика делает женщину уверенней в себе.

— Не переборщи.

— Что, слишком ярко?

— Слишком уверенна.

Наташа обернулась и посмотрела на меня, как гадюка. Да, точно, как гадюка из программы о животных. Больше я гадюк нигде не видел, только по телевизору и здесь, в отеле города Анталья.

Наконец мы спустились на завтрак, красивая и уверенная Наташа, все тот же Пепси, Хот-Дог с чешущимся гипсом на руке и я, чистый и в новой футболке фирмы Nike с картинкой взрывающегося телевизора и с надписью «Burn your TV! Just do it!».

Теперь уже мы поступили как опытные отдыхающие. Мы сделали несколько ходок к столу с едой, и каждую тарелку мы использовали под отдельное блюдо. Мы даже учли тот факт, что если поставить тарелку с едой на стол, этот стол можно не сторожить, за него и так никто не сядет.

— Мы должны не просто есть, — сказала Наташа, допивая кружку турецкого пива. — Мы должны смотреть. И давайте договоримся сразу, даже если он будет с ребенком или с двумя, это нас не остановит, да?

Хот-Дог и Пепси кивнули.

— А че, Пепси, как думаешь, у нас в городе икру кому можно толкнуть... черную?

— По заведениям можно...

— По каким?

— В «Ривьеру»... так... больше-то и нет никаких... У нас, видишь, город молодой, икра для более старшего поколения, а наши ровесники, они бы с удовольствием наркотики покупали, тем более наркотики дешевле, а эффект тот же самый...

— Мне икра очень полезна, кости срастутся быстрее и сухожилие выпрямится!

— Икру я могла бы продавать. К моим клиенткам когда иностранцы приезжают, они всегда им столы накрывают... я же еще и перевожу им все за столом, пока у них до постели не доходит. Они не экономят, тем более когда встает вопрос о возможности эмиграции. Иностранцы очень любят икру. А что ты спросил?

— Да так, страна морская, может, с кем договориться...

— С кем ты тут договоришься, ты же английский не знаешь!

Наташа резко изменилась в лице, спряталась за кружку с пивом и прошипела: