Убит по собственному желанию - [27]

У Афонькина вытянулось лицо.

— Это нечестно, Андрей Викторович…

— Давай-давай! Чтобы все выяснил. Мы поехали.

Афонькин понурясь ушел. А Колодников хмыкнул.

— Цены нет таким болтунам. Чтобы мы делали без такой агентуры, а, Паша? Кстати, Паша, ты не помнишь, когда у нас была серия ограблений супермаркетов в Саратове?

— В первых числах мая, как раз на праздники. Шесть штук за три дня они там взяли.

— Что-то мне кажется, что это не простое совпадение.

Этим же вечером они обсуждали, что делать с новыми подозреваемыми. В кабинете разместились Колодников, Зудов, Мазуров, Астафьев, Шаврин, участковые Фортуна, Демин и Рыжов. Колодников был сосредоточен и весел. Так было всегда, когда сыщик выходил на явный след.

— Итак, что мы имеем? — Спросил он скорее самого себя, чем присутствующих. — Явного подозреваемого некого Вазу, потом какого-то Коника и еще двоих неизвестных. По составу как раз подходит к количественному составу банды. Паш, ты по этому Конику все пробил?

— Да. Полев Василий Андреевич кличка Коник. Двадцать три года, одна судимость за разбой. Сидел тут у нас, на «шестерке». Судя по годам — в одно время с Вазой, то есть с Гулиным Виктором Константиновичем. Так что они вполне могли познакомиться там же.

— А может, и раньше были знакомы, — предположил Мазуров. — Город то у нас маленький. Все тут у нас перепуталось.

— Надо бы проследить за этим Вазой, — предложил Астафьев. Колодников кивнул головой.

— Уже. Завтра он придет сдавать номера, вот тогда к нему мы хвост и прицепим. Паша, это на тебе. Возьми ребят из отдела, тех двух стажеров, машину свою, еще тачку с отдела, оперативную. Там еще старая «шестерка» у них во дворе стоит, бежевая, безхозная. Хозяина никак не найдут. Возьми на смену. Надо бы и за этим Коником присмотреть. Но народу нет.

Шаврин удивился.

— Как это нет? Там еще полвзвода оперов, в отделе.

— Они все будут искать Никифорова, столь доблестно сбежавшего от нашего уважаемого Ивана Михайловича.

Мазуров потупился. А Колодников продолжал издеваться над старым опером.

— Возьмут собаку, проводника, пару грязных кальсон этого Коли Никифорова и пойдут искать его по лугам, чтобы тот не замерз холодными июньскими ночами без кальсон. Кстати, возглавлять эту «спасательную» операцию будешь ты, Алексей.

Шаврина такая перспектива не вдохновила.

— А почему я?

— А почему нет?

— Понял.

Зудов воспринял это скептично.

— Ага, найдете его там, как же! У нас Луга — половина Бельгии. Бесполезное дело.

Шаврин видел в этом бесполезном деле свои плюсы.

— Возьму плавки, может, хоть искупаюсь в первый раз за лето.

Колодникова такой вариант не устраивал.

— Вот что, Алексей, если только узнаю, что вы там вместо работы будете балду гонять, премии лишу всех!

— Не думаю, что его там найдешь таким методом, — предположил Мазуров.

— А куда деваться, Иван Михайлович!? Петухов и меня даже вздрючил, за то, что мало народу с вами отправил, да и вас, я знаю, тоже хорошо поимел, невзирая на опыт и звездочки. Что сейчас этот Коля Никифоров будет делать в Лугах? Вдруг прирежет еще кого-нибудь? Нас же с вами потом вздернут на всеобщее обозрение. Да и так выговор и мне и вам уже обеспечен. По этому вопросу все ясно?

— Да ясно.

Чуть остыв, Колодников спросил Мазурова.

— Кстати, что Гоблин там написал насчет Касатика и Коляна?

— У Касатика ножевое ранение в область сердца. А вот Колю просто напросто задушили.

Колодников удивился.

— Не понял такого расклада. Если ножевое ранение в сердце, то это только в плохом кино человек может ещё бегать, стрелять. На самом деле, он отрубается сразу, там пукнуть уже не сможешь, не только что кого-то задушить. Если Касатик задушил Коляна, то кто тогда его самого ударил ножом в сердце?

— Ты это меня спрашиваешь? — Отозвался Мазуров. — Я сам этот вопрос себе задаю. И ответ на него простой — значит, был кто-то третий.

— Предположения какие-нибудь есть?

— Там велосипед старый валялся, «Украина». Вот он лишний был. Чей — непонятно.

Колодников вспомнил и ещё кое-что.

— Воля с Нинкой тело то опознали?

Мазуров отмахнулся.

— Да, это просто было, я и сам его опознал. У Касатика рука еще в детстве после перелома срослась неправильно, а вот сестра Коляна только глянула на брата и в обморок хлопнулась. Саму еле откачали. Но протокол она подписала. Завтра с утра похороны, сразу от морга, в закрытом гробу. Послезавтра будем их опрашивать.

— Как Воля там себя чувствует?

Мазуров махнул рукой.

— Плачет. Она плачет, жена Касатика, жены остальных детей, дочки. Вой жуткий стоит. У них он сейчас был одним взрослым мужиком в доме. Остальные кто жив — все сидят.

— Значит, глухарь намечается? — Понял все по-своему Колодников.

Мазуров его наоборот, не понял.

— Почему?

— А кто нам расскажет, что там было, в этих лугах? Два месячных трупа с криминалом и ни одной версии. Если бы кто что видел, давно бы пришел и рассказал. Или проболтался бы.

Мазуров был не согласен.

— Ну ты не спеши раньше времени Андрей. Мы еще и не работали толком по этому делу. Тут с этими трупами столько нового открылось. Сейчас только все и начинается.

Колодников отмахнулся.

— Ладно, работайте. Да, еще совсем забыл. Надо выяснить номера мобильных Вазы и Коника и получить распечатку звонков. По номерам можно выяснить, с кем он общается, а это уже много. Этим займется Астафьев.