Убит по собственному желанию - [25]
— А… Андрей Викторович, вы, что это тут делаете, в нашем районе? У вас же другой район?
— Да, другой, но вот соседи попросили помочь, сами не справляются. Разрабатываем особо важного преступника Николая Афонькина. Жалобы на него идут от всех соседей. Пьянствует, ворует, устраивает дебоши. Своей гармошкой не дает никому покоя. Ну, показывай, орел, что стырил на этот раз.
— Да Андрей Викторович, товарищ майор! Это не считается, что я это украл, это само валялось, там…
— Ты показывай, показывай, не стесняйся. Развязывай мешок.
Афонькин нехотя развязывает мешок, опера заглянули туда и радостно «загудели».
— О-о-о! Афонькин, попал ты! Рамки из алюминия с цеха лицевого кирпича.
— Да-а-а! Хищение цветного металла в особо крупных размерах.
Афонькин даже засмеялся.
— Да какие же это крупные размеры!? Тут же килограммов десять всего!
— Не понимаешь, ты, Коля, политику партии и правительства, — рассудительно начал Колодников. — Директор силикатного завода, Андрющенко, недавно лично просил меня поймать хоть пару несунов цветмета, чтобы взыскать с них ущерб, что они нанесли заводу за последние пять лет. Ты сам знаешь, что без этих рамок производство лицевого кирпича просто невозможно! А вы их тырите при каждом удобном случае.
Зудов был не столь категоричен.
— За пять лет? Да ладно тебе, Андрей, там немного будет! Ну на полмиллиона наших, деревянных, не больше!
— Да мелочи! — Подтвердил Колодников. — Афонькин за раз за всех как раз и расплатится!
— Ага, дом продаст и долг окупит.
— Да у него и так денег как грязи. Матрас распорет, доллары достанет.
— А евро у него в подушке зашиты. Это все знают.
Афонькин не снес такого издевательства.
— Андрей Викторович, да вы что!? Я же эти рамки, в старом отвале нашел, еле выковырял их из земли, они уже сломаны были! Их туда еще при социализме начали выбрасывать! Они вот, посмотрите, они же все в земле!
Он пошире открыл горловину мешка, но Колодников только отмахнулся от него.
— Да знаем мы эту уловку, Коля, что ты нам впариваешь? Технология известная: ломают рамки, в грязи вываляют, а потом говорят, что так и было. Не надо, Коля, нам мозги компостировать, поехали на завод. Андрющенко тебя там уже с оркестром ждет.
Афонькин неожиданно кидается перед ментами на колени.
— Андрей Викторович, Павел Матвеевич, ради бога — не сдавайте меня Андрющенко! Это же такой… козел! У меня с ним давние счеты. Еще с тех времен, как я там работал. Он же садист, он же… он же… он же еще меня работать заставит.
— А тебе полезно поработать, Коля! Забыл, поди, что такое уж работать. Ты кто по профессии-то?
— Электрик я. Четвертого разряда!
— О! — Колодников безнадежно махнул рукой. — Все знакомые мне электрики были пьяницами и лентяями. Стой, Паш, а ты у нас не из электриков в милицию пришел? Я тебя случайно не обидел?
Зудов отрицательно качнул своей монументальной головой.
— Нет, я на гражданке фотопленку делал.
— А, ну тогда все верно. Только из электриков и могут выходить такие отвратительные типы, как ты, Афонькин. От тебя же вся Титовка стонет!
Афонькин взмолился.
— Андрей Викторович! Как она может стонать? Я же тут родился, тут моя родина! Я тут каждый дом знаю, каждого человечка. Все же со мной здороваются, когда мимо проходят.
Как раз в это время по другой стороне улицы остановилась пожилая грузная женщина. Она поставила на пол тяжелые сумки и закричала через дорогу:
— Ну, что, Афонькин, накрыли тебя, наконец-то, с поличным, ворюга! Вы его посадите, товарищи милиционеры, да побольше срок ему дайте. Чтоб он издох там, в зоне! Ворюга!
Такого Афонькин спустить не мог. Он тут же закричал в ответ, переходя временами на визг.
— А сама-то ты кто!? Всю жизнь в магазине проработала, на копейки рабочие, что сдачи не додавала, домину себе отгрохала! Машины меняла каждый год, воровка старая!
— Ты свои копейки считай, а не лезь в чужой карман! Урод ты недоделанный, что б ты издох в зоне, урод! Скотина!
— Сама такая! Иди отсюда! Дай с людьми поговорить!
Женщина подобрала свои сумки и пошла дальше, продолжая ругаться вполголоса.
Колодников иронично спросил:
— Здороваются, говоришь? Оно и видно. Только еще не целуются.
— Взасос, — добавил Зудов.
На это Афонькин нашел свое оправдание.
— Да это ж Макарцева, Валька! Она на меня давно зуб точит за то, что я в свое время на ее дочке не женился. А чо на ней жениться, она страшнее Хиросимы. Я же тут, в Титовке, каждого знаю, и все знают меня.
Колодников хмыкнул, глянул на Павла, подмигнул ему.
— Каждого, говоришь, знаешь? А сейчас мы это проверим. Кто живет, например… на улице Кутузова, дом сто сорок два?
Афонькин на несколько секунд задумался, потом просиял лицом.
— Ну как кто там живет? Ваза там живет.
— Кто?! — Удивился Колодников.
— Ваза. Ну, кличка у Витька Гулина такая, еще со школы — Ваза. Он в свое время вазу в учительской разбил, случайно. А директор школы, царство ему небесное, Антон Иванович, потом до конца учебы его этой вазой попрекал. Так его и зовут до сих пор. Ему уж тридцать будет скоро, а он все Ваза да Ваза.
— А ты этого Вазу хорошо знаешь? — Спросил Зудов.
— Ну как же! Он на пять лет младше меня, но я с братом его родным учился, мы и рыбачили с ним вместе, а водки сколько выпили! Ого-го!
После долгого тюремного срока в город возвращается Анатолий Стрижов. Тот, кто отправил его в тюрьму к этому времени стал главным мафиози в городе. Так что Стриж не должен даже добраться до Города. Но ему везет, а еще у него находятся друзья.
Громкое дело — убийство известной телеведущей — расследуют уже знакомые читателю лихие парни из УГРО. Кто безжалостно расправился с журналисткой? Серийный маньяк или хладнокровный расчетливый убийца? А может быть, это расплата за бескомпромиссную позицию телеканала? Серия новых убийств молодых женщин окончательно запутывает следствие.Преступник расставляет хитроумные ловушки, пытаясь опередить сыщиков. И дело чести оперативников распутать клубок чудовищных преступлений.
В городе Кривове все давно устоялось. Есть своя власть, есть своя мафия. Вот только есть и обиженные им люди, а еще менты…Молодые годы сыщика Астафьева.
На охоте убиваю хозяина турбазы «Дубки». Все кажется простой случайностью. Но затем происходит еще серия убийств. Становится понятно, что убийца кто-то из охотников…
Столичный журналист возвращается на родину и попадает в жернова кримминальных разборок. Все перемалывается алмазными жерновами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Астафьев и Ольга отправляются в Москву, в гости к Зубко. Но, им везет. Они впутываются в большие дела с участием золотых дел магнатов и чеченских боевиков.
Во время проезда президентского кортежа происходит расстрел экипажа ГИБДД. Астафьев расследуя это дело, вспоминает одно давнее преступление. Похоже, это отголоски того самого времени…