У великих африканских озер - [3]

К началу 60-х годов прошлого века, когда в Межозерье проникли первые европейцы, обстановка здесь характеризовалась острым соперничеством между крупнейшими из здешних государств — Бугандой и Буньоро. Правитель Буньоро Камураси сумел расширить границы своего государства счет соседних территорий и угрожал независимости маленького Торо, которое отделилось от Буньоро около 1830 года. Росло и могущество Буганды, где в то время начали формироваться основы регулярной армии и флот каноэ на озере Виктория (тогда, не зная о существовании английской королевы, именем которой было наречено озеро позднее, местные народы называли его Ньянза или Укереве). Правда, до прямых столкновений между Бугандой и Буньоро дело, как правило, не доходило: соседям-соперникам хватало места для расширения территории не за счет друг друга. Более того, как читатель увидит далее, перед лицом общей опасности Буганда и Буньоро нередко выступали вместе, как ни старались их разъединить и натравить друг на друга британцы. Межозерные государства жили трудом простых земледельцев и скотоводов. Здесь выращивались различные зерновые, корнеплоды, овощи и фрукты. Для жителей Буганды, Нкоре, Бусоги (территории к востоку от Буганды, где живет народ басога, создавший к середине прошлого века ряд мелких независимых друг от друга предгосударственных объединений) и некоторых других народов Уганды главной сельскохозяйственной культурой был и остается банан. Напомню читателю, что банан — это гигантская трава, высотой до 10 метров, с огромными продолговатыми листьями. Листья эти служат строительным материалом, посудой, а также используются для других целей. А вот по употреблению плодов в Буганде их делят на четыре разновидности. Мы знакомы только с одной из них — мейву, сладкими бананами, которые едят сырыми. Из плодов другой разновидности делают пиво, третьи — жарят. Четвертая разновидность — матоке — бананы для варки и тушения — служат основной пищей в Южной Уганде. Из этих зеленых и жестких плодов, очищенных и завернутых в банановые листья, после долгой варки или тушения получается мягкое золотистое пюре. Его едят с соусом. Без матоке немыслима ни одна трапеза в Буганде и на соседних землях. Выращивание бананов и приготовление из них пищи всегда считалось женской работой. Мужчины были искусными охотниками и воинами, а женщины — рукодельницами. Продуктами труда земледельцев и скотоводов пользовалась знать — правители и их придворные, а также наместники, жилища которых были в зависимости от ранга большей или меньшей копией двора правителя. О характере межозерных обществ ученые до сих пор ведут споры. Большинство из них склоняются к тому, что это были раннефеодальные государства или общества, стоящие на пути к ним. Ныне к межозерным государствам некоторые исследователи применяют термин «раннее государство». Впрочем, тех, кто заинтересуется этими вопросами более глубоко, могу отослать к исторической литературе по Уганде — она на русском языке есть[1].

Определение этих государств как феодальных идет от первых посетивших их европейцев. Например, английские путешественники Вильсон и Фелкин в 1882 году о Буганде писали так: «Управление Угандой является совершенно законченной формой феодальной системы… Представители высшего ранга знати — бакунгу — получают должности из рук короля и являются временными правителями больших областей, на которые разделено государство… Низший слой знати — батонголе — назначается королем на должности правителей территориальных округов из числа бакопи — крестьян. Крестьяне — основная масса населения, из них формируется армия Буганды»^{1}.

Они поняли, конечно, не все верно, но одно подметили точно: земли у Великих африканских озер являются очагом самобытной государственности народов банту (именно к этой большой языковой семье относятся жители Буганды, Буньоро, Торо, Нкоре и Бусоги), одним из значительных в Тропической Африке. Факт сей наложил отпечаток на судьбы угандийцев — вплоть до сегодняшнего дня.

«Реформатор и благодетель» Мутеса I

Мутеса I жил в сложное для Африки время. Это был период, когда начинался колониальный раздел Африки, когда в глубинные районы континента проникали первые европейцы. Те самые, от которых в Европе узнали о внутренних африканских странах и их правителях. Словом, о тех районах, за которые позже разгорелась схватка между капиталистическими державами.

В этих условиях перед правителями государств Межозерья встала задача выработки основ новой внешней политики и дипломатии. Новой потому, что она более не ограничивалась отношениями с ближайшими соседями, а касалась внешнего мира — мира белого человека. Это было трудно. Во-первых, потому, что в Межозерье ничего не знали ни о тех странах, откуда прибывали пришельцы, ни о целях этих пришельцев и, уж конечно, не могли представить себе всех последствий их появления. Во-вторых, потому, что Мутесе пришлось иметь дело с такими известными путешественниками и опытными дипломатами, как Джон Спик, Генри Стэнли, колониальными деятелями типа Эмина-паши и миссионерами типа «Белого отца» Симеона Лурделя. В многочисленных беседах с ними правитель затерянного в центре Африки государства показал себя умным дипломатом и приятным собеседником.