У пределов мрака - [123]
На улице по-прежнему лил дождь. За окном сгустилась темнота. Стекла оставались прозрачными, их хорошо протерли воском.
Какие замечательные парни — веселые, разговорчивые…
Один из них сложил песенку, соответствующую обстановке, и мы принялись горланить ее хором:
Стук, стук, стук, говорит молоток! Ох-ох-ох, молоток! И бутылка рома!
— Чтобы не заснуть, — сказал я, — нам нужно пить кофе, пока он горячий…
Отличный кофе, поставленный на прикрученное пламя примуса. Замечательный горячий кофе, приготовленный Гертрудой. Он всегда ждет меня на столе, когда я возвращаюсь из школы в четыре часа.
Я узнаю вкус этого кофе. Такой кофе может приготовить только Гертруда. Я растроган.
Кухня убрана, вся утварь расставлена по полкам.
Стук, стук, стук, говорит молоток! Ох-ох-ох, молоток! И бутылка рома!
Мы откупорили седьмую бутылку.
— Я вас принял за большое черное насекомое, — смущенно сообщил я.
Они вежливо успокоили меня, посоветовав не расстраиваться из-за подобной ерунды.
— Встречаются, — сказал один из них, — весьма достойные насекомые…
Дождь снаружи продолжает упорно стучать по крыше. Он стучит, словно пальцы ребенка.
На верхнем этаже раздается страшный грохот, сотрясающий дом. Это гроб. Он мечется по комнате, словно тигр.
Он разносит в щепки мебель, будто превратился в античный таран. Шкафы разваливаются, зеркала со звоном кастаньет разлетаются брызгами стекла.
Мы бурно аплодируем каждому очередному удару.
Гроб скачет, как будто взбесившись; так может прыгать водолаз со свинцовыми подошвами, если у него ноги связаны вместе.
— Не беспокойтесь, этот гроб из хорошего дерева, он выдержит, — говорит один из парней.
— И, потом, мы его надежно заколотили, — добавляет второй.
Стук, стук, стук!..
На столе стоит последняя бутылка.
Конец первой части[64]
Глава седьмая Странствия
Я раз десять вносил задаток за место на каком-нибудь трансатлантическом пароходе, направлявшемся то в Индокитай, то в Рио, то еще куда-нибудь.
Испанский или голландский сотрудник пароходной компании ставил красным карандашом большую галочку на лежащем перед ним плане, объясняя мне с улыбкой фокусника, что это моя каюта.
Но я так и не тронулся с места. Я вовремя понял, что мир кажется большим только если смотреть из Европы. Стоит пересечь Атлантику или оказаться в Коломбо, как мир съеживается и начинает душить вас, словно превратившись в пыльный чердак.
Сегодня утром я проснулся из-за уличного шума на площади Республики.
Париж дохнул мне в лицо своим воздухом, насыщенным запахом бензина. Ах, запах каждой столицы мира всегда sui generis[65], что позволяет мне думать, что каждый город является самостоятельным живым организмом, состоящим из множества сложных клеток, таких, как у человека. Или же города состоят из отдельных существ, подобных термитам. Это трусливые спруты, жадно присосавшиеся к коже Земли.
Париж пахнет свежими дрожжами, кофе и цикорием; Лондон — мастикой для полов; Амстердам — старой покрытой плесенью мебелью; Копенгаген — раздавленной земляникой; Берлин — фосфором; Бремен — аптечной ромашкой; Прага — дыханием чахоточного больного.
Я не могу понять, почему, просыпаясь на берегу Балтийского моря в пахнущем гнилыми водорослями воздухе возле старых немецких или шведских барок, я иногда внезапно ощущал упрямый аромат тубероз?
Странствия захватили меня. Я бежал — но куда и от кого? Или от чего? Мог ли я знать ответ?
Ребенком, на бесконечной солнечной улице, я иногда мчался, словно жеребенок, чтобы проверить, всегда ли за мной следует моя тень? Наконец, задыхаясь и выбившись из сил, я останавливался и оглядывался, надеясь увидеть плоский силуэт своей далеко отставшей измотанной тени, валяющейся на солнечной мостовой.
Но разве сейчас я занимаюсь чем-то иным, а не бегством от грязной тени своей души?
Да, но что это за тень?
Странствия. Я мог бы представить их в виде простейшего уравнения, составными элементами которого будут банальные сцены из пьес парижских театров: вот улица с домами свиданий в Тулоне, вот девушки, джин и розовые шляпки, залитые голубым светом на Камершиал Роуд[66], вот отвратительный грязный переулок в Бресте, на котором находится старая тюрьма, вот нелепые пустынные улицы Антверпена…
Этот поезд…
Он несется в неизвестность, описывая кривые, он должен пройти через городок, когда-то небольшой, но теперь разросшийся.
Ах, это не имеет значения…
Добравшись до него, я постараюсь уснуть, хотя бы в привокзальной гостинице…
Меня никто не узнал…
Служащий на вокзале вежливо приветствовал меня… Оказалось, нет, не меня, а какую-то проходившую мимо даму.
Большая светящаяся реклама заливала оранжевыми неоновыми лучами, за неимением прохожих, пустую привокзальную площадь с «Универсальными магазинами Блана».
— Мой красавчик, — проворковал голос за моей спиной. — Мой малыш, которого я буду любить.
Запах грязной церковной паперти… Она бросала мне в затылок одно слово за другим. Наверное, в поезде она вылила на себя флакон дешевых духов.
— Никто не узнал меня, — громко сказал я. — Хотя, нет…
Пробежавшая мимо меня крыса, словно скользившая на колесиках, а не на лапках, нырнула в дыру, и оттуда на меня сверкнули розовые глазки. Мне показалось, что я узнал Жерома Майера. Но это была всего лишь крыса, обыкновенная крыса из сточной канавы.
ЖАН РЭЙ (настоящее имя Раймон-Жан-Мари Де Кремер; 1887–1964) — бельгийский прозаик. Писал под разными псевдонимами, в основном приключенческие, детективные романы, а также книги в духе готической фантастики: «Великий обитатель ночи» (1942), «Книга призраков» (1947) и др.Рассказ «Черное зеркало» взят из сборника «Круги страха» (1943).
«Жан Рэй — воплощение Эдгара По, приспособленного к нашей эпохе» — сказал об авторе этой книги величайший из фантастов, писавших на французском языке после Жюля Верна, Морис Ренар, чем дал самое точное из всех возможных определений творчества Жана Мари Раймона де Кремера (1887–1964), писавшего под множеством псевдонимов, из которых наиболее знамениты Жан Рэй, Гарри Диксон и Джон Фландерс. Граница, разделявшая творчество этих «личностей», почти незрима; случалось, что произведение Фландерса переиздавалось под именем Рэя, бывало и наоборот; в силу этого становится возможным соединять некоторые повести и рассказы под одной обложкой, особо не задумываясь о том, кто же перед нами — Рэй или Фландерс. Начиная уже второй десяток томов собрания сочинений «бельгийского Эдгара По», издательство отдельно благодарит хранителей его архива и лично господина Андре Вербрюггена, предоставившего для перевода тексты, практически неизвестные на родине писателя.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей. Этот роман – один из наиболее знаменитых примеров современного готического жанра в Европе. Мальпертюи – это произведение, не стесняющееся готических эксцессов, тёмный ландшафт, нарисованный богатым воображением.
Бельгиец Жан Рэ (1887 – 1964) – авантюрист, контрабандист, в необозримом прошлом, вероятно, конкистадор. Любитель сомнительных развлечений, связанных с ловлей жемчуга и захватом быстроходных парусников. Кроме всего прочего, классик «чёрной фантастики», изумительный изобретатель сюжетов, картограф инфернальных пейзажей.
Бельгийский писатель Жан Рэй, (настоящее имя Реймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964), один из наиболее выдающихся европейских мистических новеллистов XX века, известен в России довольно хорошо, но лишь в избранных отрывках. Этот «бельгийский Эдгар По» писал на двух языках, — бельгийском и фламандском, — причем под десятками псевдонимов, и творчество его еще далеко не изучено и даже до конца не собрано. В его очередном, предлагаемом читателям томе собрания сочинений, впервые на русском языке полностью издаются еще три сборника новелл.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Обитатели одного из лесов Европы мечтают встретить Новый год, как встречают его люди в городе. Лесным жителям помогают учёные, которые противостоят изменениям климата, вредным для жизни на всей планете. Но тепло в Лесу — отнюдь не всё, что нужно для новогоднего праздника. Где взять кушаний вдоволь? Надо находить выход, но как приходится тому, кто не может его найти?
Запланированный счастливый медовый месяц Дарье и Олегу пришлось отменить из-за неожиданного наследства – умерла тетка Дарьи. Завещание оказалось очень необычным, странным и пугающим, но огромный особняк, большая сумма денег переубедили, и она вступает в наследство. После этого начинаются ее опасные приключения и беды. Опорой для Дарьи становится ее сводная сестра Катя. Неприятности, свалившиеся на голову героине, действительно были нешуточные: родовое проклятие, предательство мужа, оказавшегося маньяком и убийцей, сестра мужа, которая, как выяснилось, ему не сестра, да еще и ведьмарка.
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.
В провинциальном городе серийный убийца с магическими способностями охотится на девушек. Ни улик, ни какой-то связи между жертвами полиция так и не нашла. Все девушки были очень разными. Но все же что их объединяет? Расследование начинают вести инквизитор Бастиан и могущественная ведьма Западных пустошей Аделин. Со временем они понимают: чтобы найти преступника, надо заглянуть в собственное прошлое.
Лейтенант полиции Алексей Егоров допускал возможность существования настоящих ведьм. И наверное, поэтому не стоит удивляться тому, что с одной из них он встретился во время очередного расследования. Ведьма Круга – 1.
Роман «Город Сириус» – попытка автора синтезировать литературную форму и философское содержание. В небольшом городке-наукограде происходит череда загадочных самоубийств видных учёных. Выяснением причин происшествий занимается лучший следователь, который к тому же увлекается философией и разгадкой сложных головоломок. Все следы ведут в Сириус – созданный искусственным интеллектом виртуальный город-государство, в который в скором времени должна трансформироваться современная цивилизация. Что увидят участники событий в этом совершенном государстве, сможет ли оно сделать людей счастливыми, как увлечения следователя помогут раскрыть дело, а главное, удастся ли предотвратить надвигающуюся катастрофу, – предстоит узнать читателю. Роман близок к таким произведениям, как «Солярис» Станислава Лема, «Мы» Евгения Замятина и ряду других антиутопий.
Артур Конан Дойль известен миру не только как писатель призвавший к жизни великого сыщика Шерлока Холмса. В 1891 году он опубликовал роман "Открытие Рафлза Хоу". Химик Хоу открыл, что под воздействием электрического тока тяжелые металлы превращаются в более легкие… А потом последовали еще и другие произведения: история про семью генерала Хэзерстона и трех буддийских монахов, легенда об Атлантиде и т. д. Из фантастических произведений Конан Дойля наибольшую популярность приобрел цикл, рассказывающий о приключениях профессор Челленджера, героя романа "Затерянный мир".
Николай Николаевич Шелонский - русский прозаик и журналист конца XIX - начала XX века (точные даты рождения и смерти неизвестны). Жил в Москве, работал учителем, затем занялся литературной деятельностью. Сотрудничал с газетами «Русский листок», «Московские ведомости» и другими изданиями. Согласно архивным данным, являлся секретным агентом департамента полиции. Известен своими романами, которые можно отнести к фантастическому жанру. В этой книге представлены два произведения Шелонского. Герой романа «Братья Святого Креста» (1893) еще в Древнем Египте, приняв эликсир долголетия, участвует во многих исторических событиях, например в крестовых походах. Другой роман, «В мире будущего» (1892), занимает заметное место в российской фантастике и является одной из первых попыток создать полномасштабную славянофильскую утопию.
Издательство «Престиж Бук» выпустило под одной обложкой сборник исторических расследований Кирилла Еськова — «Показания гражданки Клио». Помимо перешедшего уже в разряд классики жанра «Евангелия от Афрания» (а также «Японского оксюморона», «ЦРУ как мифологемы» и «Дежавю»), в книге представлен и новый исторический детектив — «Чиста английское убийство»: расследование загадочной смерти Кристофера Марло. Экстравагантный гений Марло — «Поэт и шпион», как он аттестован в заглавии недавней его Оксфордской биографии — был величайшим из предшественников Шекспира в английской поэзии и драматургии и — как уж водится у них, в Англии — сотрудником секретной службы «страшного Вальсингама».
На протяжении многих десятилетий в конце XIX — начале XX века чуть ли не все европейские страны зачитывались приключениями короля сыщиков Ната Пинкертона, единственного, чья слава соперничала со славой Шерлока Холмса. Однако если образ Холмса возник под пером сэра Конан Дойля, то Пинкертон, едва ли не столь же бессмертный, был создан неизвестно кем, притом не в англоязычном мире, а в Германии. В России за последние годы были переизданы многие книги, рассказывающие о нем, но никогда не предпринималось попытки издать максимально полный свод выпусков этих приключений. В седьмом томе продолжаются приключения известного сыщика Ната Пинкертона.