У нас в 5 «Б» - [18]

— Я ворону слышал! Два раза! — Лёха почувствовал подвох и на всякий случай съехидничал.

— Чего ж тогда соловьи-то все до одного талантливые, а? Не бывает неталантливых Соловьёв! Почему, я тебя спрашиваю?

Лёха задумался.

— Ты бы, дед, у Соловьёв и спросил, ты ж здесь постоянно живёшь!

— А-а-а! — дед Данила вдруг ткнул скрюченным пальцем в Лёхину грудь. — Сейчас ты у меня запоёшь!

— Чего это? — насторожился Лёха.

— А ну полезай на сосну! — сурово скомандовал старик. — Вот на эту, на самую высоченную!

— Зачем это? — ещё раз на всякий случай поинтересовался Лёха, но на сосну безропотно полез.

Дед Данила, кряхтя, начал карабкаться следом.

— Талант, талант! — бурчал он. — Тут в другом дело! Ты ведь, Лёха, по земле топаешь, ползаешь почти! А он-то, соловей, наверху сидит! Тут во взгляде дело!

Лёха добрался почти до верхушки сосны, которая легонько, но страшновато раскачивалась из стороны в сторону.

Дед Данила затих рядом, огляделся.

— Елки-моталки! — наконец выдохнул он. — Красотища-то, а! Вот всю жизнь тут прожил, а хоть бы раз догадаться на сосну взгромоздиться! Ого-го!

— Ну, петь уже, что ли? — робко спросил с ветки присмиревший Лёха. И не дожидаясь ответа, тихонечко затянул:

— От улыбки солнечной одной перестанет плакать самый грустный дождик…

Дед Данила слушал, закрыв глаза.

— Ну что, лучше? Получается? — спросил Лёха, закончив песню.

— Лучше… немного… — помолчав, сконфуженно отозвался дед Данила. — Только я, кажись, всё теперь понял… Соловей… он ведь ещё и летает…

Водопад

Дед разбудил Лёху чуть свет.

— Пошевеливайся давай! — тормошил он внука. — Одевайся побыстрее да бери лопату!

— Какую ещё лопату? — сладко зевал спросонья Лёха. — Зачем мне лопата?

— Ну пошли, пошли! — торопил дед Данила.

— Да куда хоть? — Лёха подхватил небольшую удобную лопатку и, поёживаясь от утреннего холодка, вышел за дедом на крыльцо.

— Я проснулся и неожиданно понял, как можно этот мир сделать лучше! — гордо сообщил дед.

— А что, после завтрака этого уже не получится? — недовольно буркнул Лёха.

— Зачем откладывать?! — стрекотал дед Данила, пока они шли по тропинке в сторону ручья. — Я всё размышлял: чего нам с тобой здесь не хватает!

— Телевизора, — предположил Лёха.

— Водопада! — сделав паузу, торжественно провозгласил дед Данила.

Сонливость разом слетела с Лёхи. Он остановился и воткнул лопату в землю.

— Всё! Я иду досматривать сны! Нам, дед, ещё с тобой косить сегодня!

— Не руби сплеча! — мудро посоветовал дед Данила. — А вот своей головой хоть маленько подумай! Ну подумай, подумай!

— А ещё нам не хватает пустыни Сахары и Чёрного моря! — подумав, ехидно подсказал Лёха.

— Чудак, — прищурился дед Данила. — Ну, зачем нам здесь твоё Чёрное море? У нас ручей есть под названием Безымянный! Хочешь, переименуем его в твою честь? Будет Лёхин ручей… А вот водопада у нас нет! В мире вообще заметно ощущается нехватка водопадов!

— Ладно, пошли… — Лёха забросил лопату на плечо и покорно поплёлся за дедом. — А я бы всё-таки сначала выкопал яму под Чёрное море…

Строительство водопада оказалось делом несложным. Часа за два дед с внуком управились. Они чуть углубили русло ручья в подходящем месте, а потом перекатили в углубление здоровенный камень, который без дела лежал на берегу.

Образовалась небольшая запрудка, в которой быстро накопилось достаточное количество воды. Волны с шумом весело начали перепрыгивать через камень, внизу вода сплющивалась — и сразу же снова превращалась в ручей.

— Ну вот, — сказал довольный дед Данила. — А ты говорил!..

— А что я? — любуясь водопадом, отозвался Лёха. — Здорово получилось! Дед, а ты что думаешь, вот от этого мир лучше стал? Весь мир, да?

— Конечно, — серьёзно ответил дед Данила. — Ты же сам видишь, в этом самом месте, недалеко от Беляевской заимки, — лучше!

— А вон оттуда мы камень утянули, — возразил Лёха. — Может, там без камня — хуже?

— Камень там без толку валялся, вид только портил. Значит, и в другом месте мир чуть лучше стал, без камня… Ну, не хуже по крайней мере!

— Вроде бы… — вынужден был согласиться Лёха.

— А наш мир — он что, он весь из таких вот крошечных местечек и состоит, — дед Данила зачерпнул в ладошку прозрачной воды из ручья, глотнул, крякнул от удовольствия. — Ну что, пошли завтракать, да на покос?

В ночное

Ночевали дед Данила с Лёхой всегда на сеновале.

Дед Данила нору себе специальную в сене вырыл, так что туда сначала заползти надо было, а уж потом только — засыпать. Зато тепло, объяснял дед.

А Лёха просто хлопался где попало, даже одеялом не укрывался, и сквозь щели в навесе на звёзды смотрел.

— Ты чего это не спишь? — спросил как-то дед Данила. — О чём призадумался?

— О лошади размышляю, — отозвался Лёха. — О нашей лошади Шурке.

— Ёлки-моталки! — зашуршал в сене дед Данила. — Как это я сам-?? о ней не подумал?!

— Вот уже пять дней я здесь, а до сих пор не научился ездить верхом, — закончил свою горькую мысль Лёха. — И ты, дед Данила, тоже об этом же, да?

Невдалеке от Лёхи из сена вылезло что-то мохнатое и круглое. Это была голова деда Данилы. Голова сказала:

— Нет, ты только подумай! Заслуженная лошадь, можно сказать, наша Шурка, но если кто о ней думать начинает, так ведь только как бы на неё сверху взгромоздиться!