Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии - [81]

The Zuñi Creation Myth. URL: http://www.bartleby.net/228/0916.html (date of access: 22.09.2017).

Приложение I. О возможной интерпретации некоторых верхнепалеолитических изображений

Впещере Трех братьев (Франция) имеется верхнепалеолитическое изображение медведя (предположительно Ursus arctos, т. е. бурого медведя), «раненного копьями и изрыгающего кровь» (Kurten 1976; Don’s maps, The Bear: 14). Я предлагаю другую интерпретацию, основанную на параллелях в бушменской мифологии.

Бушменские лекари в состоянии транса ловят арканом «животное дождя» (обычно канну – крупную антилопу, иногда, возможно, гиппопотама). Когда бушменский шаман убивает такое животное, на землю проливается мягкий дождь (Lewis-Williams 1981). Иными словами, кровь животного становится дождем, сладкой водой, которая проливается на землю. Потеря сознания шаманом во время танца транса !kia (название – из языка бушменов!kung) символически приравнивается к смерти канны, убитой во время охоты. «Когда канну преследуют во время охоты, она потеет больше, чем какое-либо другое животное, и этот пот, подобно поту шаманов, рассматривается бушменами!кунг в качестве субстанции, содержащей очень мощный н/ум (примерный аналог полинезийской манны. – А. К.). Загнанная антилопа дрожит и тяжело дышит, ноздри ее широко открыты и трепещут, волосы на загривке встают дыбом… Когда она умирает, из ноздрей ее течет кровь… (Lewis-Williams 1981: 91).

Аналогом канны в более северных областях ойкумены, возможно, была медведица.

Приложение II. О ранних стадиях эволюции группового самосознания

Предлагаемый вниманию читателя дополнительный текст в основном посвящен анализу ранних стадий эволюции форм группового самосознания. Вместе с тем для того, чтобы не путаться в определениях, автору (который считает себя этнологом) необходимо предварительно определить, что он понимает под термином «этнос» и дать по возможности непротиворечивое определение этого явления. Иначе автор рискует оказаться в положении В. В. Пименова, критикуемого А. Й. Элезом. Последний пишет:

«Свою монографию “Удмурты” В. В. Пименов пытается начать с того, с чего и следовало бы начать работу об этносе – с определения понятия этноса, ибо “этнолог” не может не знать о том, что непротиворечивого понятия этноса “этнология пока не выработала» (Элез 2001: 201).

Сходным образом А. Й. Элез критикует и А. П. Садохина, опубликовавшего в 1999 году учебник по этнологии: «Но это определение предполагает знание того, что такое этнические группы. Есть все основания ожидать от автора ответа и на этот вопрос» (Элез 2001: 145). На другой странице своей книги А. Й. Элез совершенно справедливо упрекает В. И. Козлова в отсутствии своевременного определения этноса:

«Мы можем с полным правом констатировать, что, не указав с самого начала, что под народом (этнической общностью) будет пониматься то-то и то-то, В. И. Козлов не должен был говорить об “этносе” аж до 56-й страницы и проводить над отсутствующим понятием какие бы то ни было логические операции» (ibid.: 9).

Итак, попытаемся прежде всего дать собственное (и мы считаем – непротиворечивое) определение этнической группы и этноса.

Я предлагаю называть этнической группой группу людей, имеющую структуру популяции, в пределах которой от поколения к поколению передается некоторая сумма стереотипов поведения, отличная от стереотипов другой (соседней, например) этнической группы. Этническую группу, члены которой имеют квазипопуляционное групповое самосознание (при этом они могут иметь одновременно и другие формы группового самосознания), предлагаю называть этносом.

Термин «квазипопуляционное групповое самосознание» может вызвать у коллег возражение: сначала определите, что такое популяционное групповое самосознание; если его не существует, то квази-популяционное самосознание (в дальнейшем КПС) – очевидная бессмыслица. Так может показаться только на первый взгляд. Действительно, популяционного сознания как такового не существует, поскольку никакие животные не обладают групповым самосознанием, аналогичным человеческому. У животных нет языка, сопоставимого с человеческим, нет второй сигнальной системы и, следовательно, нет группового самосознания, построеннего на символах этой системы. Поэтому говорить о популяционном сознании у людей – это грубая ошибка. Но у людей есть символьная система, которая объединяет людей, часто образующих популяции в биологическом смысле (ведь человек это одновременно и биологическое, и социальное существо). Стержень символьной системы, обеспечивающей культурное самосохранение этнической группы, я и предлагаю условно называть КПС (или этническим самосознанием).

Далее. Я предлагаю ввести дихотомию этнос / этническая группа как рабочее соглашение профессионалов, поскольку термины «этническая группа» и «этнический» широчайшим образом употребляются в специальной литературе (высокого качества) безотносительно к наличию или отсутствию у обсуждаемых групп населения «этнических (т. е. квазипопуляционных) самосознаний». Повторяю: предлагаю ант ропологам и этнологам договориться между собой и называть группы с наличием указанного самосознания этносами, а сходные группы, у которых квазипопуляционное самосознание отсутствует или про которых неизвестно, есть оно или отсутствует, – этническими группами. Таким образом, любой этнос можно назвать и этнической группой, но не любая этническая группа – этнос. С этой точки зрения у меня (как и у А. Й. Элеза) не вызывает никакого возражения то, что «…и для Д. Н. Анучина, и для Н. М. Могилянского что племя, что народность – одно и то же» (Элез 2001: 64). И племя, и народность – этнические группы независимо от того, обладают ли они соответствующим квазипопуляционным (этническим) самосознанием.