Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии - [30]
Для доминации брата женщины у Шлегель есть две градации: сильная доминация – балл 5 – и менее сильная доминация – балл 4. Соответственно: балл 1 – сильная доминация мужа (над братом жены), 2 – менее сильная доминация. В списке получивших 4 балла матрилинейных обществ – бороро, раде, крики, гаро, гуре, кхаси, куртатчи, мнонг гар, палау, понапе, сука, тлингиты, тробриандцы, трукцы, цимшиан, яо – все, за исключением гуре, имели матрилокальное брачное поселение.
Пять баллов Шлегель присвоила матрилинейному народу минангкабау, что вполне ожидаемо. Это крупный (более 4 млн) мусульманский народ с очень сильными и хорошо организованными родовыми социальными структурами. Наяры, каста народа малаяли в Южной Индии (штат Керала), также имеют 5 баллов.
Из приведенных Шлегель в общей совокупности данных видно, что матрилинейность сама по себе не обуславливает максимально высокий женский статус, то есть в отношении указанного статуса она является необходимым, но недостаточным условием. Те матрилинейные общества, в которых брачное поселение НЕ матрилокально, проявляют тенденцию к доминированию мужа женщины над ее братом (что вполне ожидаемо). Африка в связи с распространением на этом континенте скотоводства (см. выше) постепенно «лишалась» матрилокального поселения, что приводило к усилению власти мужа в семейном домохозяйстве.
В своих изысканиях Шлегель придает важное значение еще одному параметру: наказывается или нет женщина за супружескую измену. Единица в ее кодировании указывает, что не наказывается. Поклонники домостроя, видимо, удивились бы (если бы они читали научную литературу), обнаружив, что единицу имеет значительное число обществ из выборки Шлегель, это: белу, кочити, диери, хопи, ирокезы, лесу, науру, наяры, понапе, раде, тимбира. Из списка, приведенного тремя абзацами выше, единицу по данному параметру имеют белу, хопи, раде и тимбира. Получается, что среди матрилинейных обществ больше таких, в которых женщину не наказывают за супружескую измену, нежели таких, в которых женщина распоряжается собственностью домохозяйства. Статус же в целом – это комплекс не разрозненных слабосвязанных, а связанных между собой и скоррелированных культурных параметров. Отметим, что наибольшей концентрации эти параметры достигают у индейцев хопи юго-запада США. Они, по-видимому, являются «чемпионами мира» среди традиционных матрилинейных обществ, в которых женщины обладают высоким социальным статусом.
В базе данных А. Шлегель есть еще и такой показатель, как «запреты, связанные с менструациями» (menstrual restrictions). Здесь имеются в виду (в числе прочего) ограничения сексуальных контактов с мужем во время менструальных периодов. Хопи являются единственным обществом из выборки А. Шлегель, в котором никаких ограничений такого рода нет (см. Schlegel 1972: 193).
В этой связи уместно привести выдержку из книги В. Шинкарева, центральной темой которой является концепция души (душ) у тибето-бирманских народов.
Ссылаясь на замечательное исследование Л. А. Абрамяна, В. Шинкарев пишет: «“Сама по себе менструация не является оскверняющей и опасной, таковой она становится лишь в мужской интерпретации”, – пишет Л. А. Абрамян, отмечая, что у некоторых народов (австралийские аборигены, вогео Новой Гвинеи) менструальная кровь и сейчас не всегда считается нечистой. Б. Пилсудский отмечал позитивное магическое значение, какое придавали айны женской набедренной повязке, выделявшейся при родах крови и самой роженице. Он писал, что девичья набедренная повязка, как и другие предметы, близко связанные с женскими органами, употреблялись в качестве талисмана. Ю. Б. Симченко так обобщает воззрения нганасан на женскую кровь: “Попадание крови непосредственно из тела женщины на мужчину во время первого сношения не влекло для него никакой беды. Эта кровь считалась живой. Многие информаторы утверждали, что попадание менструальной крови непосредственно из женщины также не считалось надюма [некоторые из значений этого термина – “поганый”, “грязный”, “оскверненный”, “осквернитель”. – В. Ш.]». «Опасность для окружающих представляла уже “умершая кровь”, кровь, попавшая с какого-нибудь предмета… Согласно шаманистической трактовке, эта мертвая часть тела вызывала смерть всего живого, на что она попадала. Французские баски не считают, что менструация и менструальная кровь являются оскверняющими» (Шинкарев 1997: 81; Абрамян 1983: 88; Пилсудский 1912: 96–98; Симченко 1990: 16–17; Ott 1993: 204). Кроме того, В. Шинкарев перечисляет народы с отсутствием негативного отношения к менструальной крови. Это:
