Тысяча жизней. Ода кризису зрелого возраста - [74]
На шестой ступени нам подарили по цветочку, удовлетворив тем самым потребность в эстетике; далее, на седьмой ступени, нам дали самореализоваться с помощью караоке, позволив поорать блатные песни благим матом.
Далее шла наивысшая площадка, откуда открывался отличный вид на весь лес; нам дали рупор, и мы с Маськиным прокричали на весь лес очень важные слова, которыми всех куда-то посылали, но вот куда, не помню или просто стесняюсь вам сообщить. Таким образом мы помогли всем окружающим тоже в какой-то мере самореализоваться.
После этого нас быстро на лифте опустили вниз и вышибли пинком из аттракциона. Конечно, все было организовано аккуратненько и рассчитано на массового посетителя, хотя я считаю, что пинать под зад было совсем излишне, мы бы и так ушли. Но американский сервис всегда был навязчивым и с элементами насилия, поэтому удивляться не приходится.
Ну, а если серьезно, разве не по этой лестнице потребностей Маслоу я бегаю всю жизнь?
Сначала мне, признаться, действительно нечего было есть, и я работал на пропитание, потом сытость показалась мне недостаточной, и я побежал сломя голову, меняя страны и ища безопасный угол. Повсюду я таскал за собой свою Анютку (в гражданской жизни именуемую Маськиным), которая всегда окружала меня уютом и любовью, чем решала этот для многих других не решенный вопрос.
Далее я пытался притереться к разным обществам, но все они гнали меня взашей, и я создал свое собственное общество, состоящее из моей семьи, трех котов, собаки и бизнеса, где я вполне принят окружающими, а с внешними людьми и животными стараюсь не общаться… Чтобы не обидели.
Далее я удовлетворял и продолжаю удовлетворять свою жажду знаний, изучая все, что можно изучать…
Более того, недавно, не удовлетворившись чтением научных журналов, я решил посещать конференции по темам, которые меня интересуют, даже если я профессионально не имею к ним никакого отношения. Вот, с Божьей помощью, поеду на конференцию в Гарвард по поводу массивных черных дыр в центрах галактик. Эти вопросы меня всегда чрезвычайно интересовали. Потом летом поеду на конференцию по философии космологии в Монреаль. Я бы учился многому еще, кроме языков, но местные мои леса не могут предложить мне большое число интересных специалистов, и поэтому приходится довольствоваться изучением французского, китайского, немецкого и испанского. В следующем году, возможно, возьмусь за португальский, японский и итальянский. При этом надо как-то не забыть русский, английский и иврит.
Потребность свою в эстетике я удовлетворил сполна, потратив целое состояние на отделку собственного жилища… и купив новый галстук, а также енотовую шапку с хвостом. Не смейтесь, шапка действительно очень красивая. (А вы что, и правда подумали, что я енота сам пристрелил?)
Ну, а самореализации у меня хоть отбавляй – чем самороман вам не самореализация?
Увы, не так все просто…
В чем же на самом деле заключается мой экзистенциальный проект? Ведь, помните, Сартр в вагоне нам сказал, что человек существует только тогда, когда реализует себя, свой экзистенциальный проект; и он ничто, кроме суммы своих действий, ничто, кроме результатов, к которым уже привела или приведет его жизнь…
Конечно, можно спорить, что не в результате дело, а в процессе. Можно долго разглагольствовать об иллюзиях. Но – а все-таки? В чем же состоит смысл моего существования? Пусть ответом будет очередная иллюзия, но что-то же надо ответить?
Если я все еще вам не надоел, то, с вашего позволения, в следующей части этого нескончаемого саморомана я попытаюсь разобраться, в чем же заключается мое простое ремесло…
Часть пятая
МОЕ ПРОСТОЕ РЕМЕСЛО
Глава сорок первая
Как я стал поломойщиком
Необходимость мыть полы преследовала меня с детства. В моей семье считалось, что дети должны активно помогать по дому, а поскольку жили мы небогато и такие буржуазные штучки, как «прислуга», никому и в голову не могли прийти, то едва я подрос, как мне вручили швабру, половую тряпку, ведро и благословили на пожизненное мытье полов.
Не знаю почему, но против этой размеренной и, безусловно, важной домашней обязанности восставало все мое близорукое существо. Я действительно не видел грязи на полу, впрочем, как и букв на классной доске, но то, что я страдаю близорукостью, выяснилось лишь классу к третьему-четвертому К этому времени я зарекомендовал себя как полный придурок, который не может прочесть с доски, переписать домашнее задание и, что уж совсем ни в какие ворота не лезло, неспособен даже как следует вымыть пол. Квартира у нас, на беду, была по советским меркам огромной. Длиннющий коридор тянулся на четырнадцать метров, покрыт он был белым линолеумом, который со временем почему-то порозовел и стал пузыриться. Не менее неприятной была и необходимость мыть полы на кухне. Так или иначе, в семье я прослыл лентяем, а в школе – идиотом.
Когда мне было то ли тринадцать, то ли четырнадцать лет, я подрядился на свою первую работу. Отгадайте, в чем заключались мои должностные обязанности? В мытье полов и лестниц в подъезде. Я сначала прошелся-таки шваброй пару раз по мучительным ступенькам четырехэтажного дома, но когда в один прекрасный день наткнулся на ужасающую кучу посреди лестничной клетки то ли второго, то ли третьего этажа, я больше в подъезд со шваброй не ходил, потому что от одной мысли о приближении к этой куче меня тошнит даже теперь, через двадцать с лишним лет после этого знаменательного события.
