Тысяча забытых звёзд - [10]

Влада боялась обоих, она боялась холода, темноты, высоты, замкнутых пространств и подвалов, и вообще было неясно, как она при таких страхах умудряется звать не-живых, чтобы те рвали ткани реальности.

Влада остановилась возле двери, ведущей на крыльцо. Эту дверь редко запирали, как и любую другую, и впервые за всю жизнь Кир посчитал это неправильным. Он отодвинул Владу в сторону и защёлкнул шпингалет. На старую железку надежды мало — но так всё равно лучше, чем ничего.

— Все окна закрыты?

— Вроде бы да, — пожала плечами Влада. Она кусала ноготь на большом пальце. Не боялась — просто обдумывала варианты. — Только не зажигай свет. Я сейчас посмотрю.

Окно в зале выходило прямиком на будку Командора. Влада коленями встала на подлокотник кресла и отодвинула штору.

Двор и кусочек палисадника были залиты молочным сиянием — как будто сюда мог дотянуться свет железнодорожных фонарей. Мощёный дикими камнями двор тонул в тумане, как в болоте. Цепь Командора делала красивое пике, и её конец терялся в темноте будки.

Кир взял Владу за плечо и отодвинул её от окна.

— Это сущность из школы?

— Похоже. Я других здесь не видела.

Она сползла с кресла, на ходу одёргивая шорты.

— Я уведу её завтра, это не проблема. Но меня беспокоит эта нехорошая тенденция. Какого… сущность опять притащилась к дому? Я её не звала. Боюсь, что…

Влада побродила по тёмной гостиной, сама как привидение. Эфирно-молочные искорки зажигались и погасали в зеркальной стенке буфета.

— Почему она плачет? — вполголоса спросил Кир. Он не боялся разбудить родителей — те крепко спят за двумя стенами. Но то, что ходило снаружи дома, заставляло его понижать голос, хотя вряд ли могло подслушать.

— Я понятия не имею.

— Я думал, они рассказывают тебе.

Влада остановилась. Стёкла очков опять стали похожи на глаза волка — оранжевые огни горели, как два маленьких пожара.

— Для любого исследования нужно время. Когда биолог приходил в лес, звери не бегут к нему и не становятся в очередь.

За ночь входная дверь отсырела, и Влада долго пыталась открыть её — навалилась плечом, потом — всем телом. Наконец открыла. Между балками крыльца висела огромная паутина, вся усыпанная каплями воды. Влада опустилась на сырую ступеньку, чтобы завязать шнурки.

В кухне звенели посудой родители, они всегда вставали рано. И то ли этот шум разбудил Зарину, то ли она ощутила своим звериным чутьём, что от неё хотят сбежать, но в одной ночной рубашке скатилась по лестнице, скрипя всеми ступенями сразу.

— Эй, вы куда? Мы же договорились вместе!

Кир обернулся к ней, собираясь рассказать, что всё получилось сложнее, и поход придётся отложить, но Влада его опередила.

— Да ладно, пусть идёт, — с тайной обречённостью бросила она. — Только одевайся быстрее. Лучше идти, пока солнце не совсем встало.

Зарина бросилась наверх, путаясь ногами в ступеньках. Лестница предсмертно застонала. Влада уже завязала шнурки и сидела теперь, опустив голову и руки на колени.

Когда стоны затихли, она поднялась и вынула из кармана шортов коротенькую пластиковую пробирку. Привстав на цыпочки, принялась одну за другой стряхивать в неё капли с паутины.

— Иди сюда. Ну, не бойся. Иди, иди.

Её руки в алом свете восхода виделись Киру почти прозрачными, как фарфор. И на ладонях ему чудились чёрные пятна — следы от тонкой иголки.

Влада не спала вторую ночь, но сейчас она не выглядела больной и уставшей. Разве что чуть заторможенной: не сразу отвечала и могла долго смотреть в одну точку. Как только все капли оказались внутри пробирки, Влада с силой вдавила пробку и спрятала пробирку в карман.

— Вода — это она? — спросил Кир, просто что бы не потонуть в молчании.

— Вода — это вода. Но должно быть что-то материальное. Так легче. Мне легче поверить, а ей — понять, чего я от неё хочу, — отозвалась Влада и зашагала к будке Командора.

Прочти она тут хоть целую лекцию, понятнее не стало бы. То, что было отточенным инструментарием её науки, часто казалось скорее набором языческих обрядов.

Пёс выбрался, осторожно ступая, одёргивая лапы от влажного камня. Подошёл, лизнул Владе руку и полез обратно в будку. Это не было похоже на него. Обычно только и приходилось, что спасать от его лап одежду — будет прыгать, оставлять грязные отпечатки.

Вернулась Зарина, на ходу застёгивая ветровку, и втроём они вышли на улицу. Соседский дом стоял тихо, в своём личном клубке тумана. Молчала даже железная дорогая за лесополосой. Заразившись общим немногословием, мало говорила и Зарина.

Мало говорила и медленно шла — плелась в трёх шагах позади, недовольная теперь, как будто из дома её вытаскивали силой.

— Холодно. Почему так холодно? Я так плохо спала ночью. Я, кажется, вообще не спала, — ворчала она вполголоса.

Кир замечал иногда, как Влада закрывает глаза и трёт уголки, и спотыкается, потому что дорога застыла волнами грязи, разбилась на две глубокие колеи. Нужно было оставаться дома. До вечера плачущая сущность всё равно не проявит себя, а Влада совсем без сил, она может позабыть что-то или напутать. Не сделать бы хуже этим походом.

Они снова прошли мимо зарослей кукурузы на спортивной площадке.