Тысяча забытых звёзд - [8]

Он тут же бросил чайник на место, когда увидел, что под окном нет банок с вареньем. Пучки трав под потолком тоже исчезли. Кира тряхнуло. Сонное оцепенение спало с его мыслей. Едва не сбив с ног Зарину, он бросился назад, в прихожую. Нужно вернуться к дому соседа. Она должна быть там. Люди не исчезают на пустом месте. Всегда что-нибудь да остаётся.

И здесь ощутил тонкое, как запах цветов, тепло её присутствия. Влада сидела на лестнице, раскрыв на коленях ноутбук. Лестница была с поворотом — там Влада и устроилась, вытянув босые ноги на три ступеньки вниз.

Кир взял её за плечи и заставил подняться. У Влады чуть не слетели очки — прямоугольники в тонкой золотистой оправе. Она не часто их надевала, только если хотела казаться старше и серьёзнее, или если слишком уж уставали глаза.

— Где ты была? Ты можешь мне объяснить?

Она глотнула воздух ртом.

— Ты можешь просто сказать?

В гостиной мама поднялась с дивана и сказала неуверенно:

— Не кричи на ребёнка.

Кир выпустил её плечи и в два больших шага добрался до кухни. Варенье на месте, пучки мяты тоже. Чайник почти тёплый удобно расположился на двух прихватках, на уголке стола. Кир обернулся к Владе.

— Не надо, — сказала она — едва ли громче, чем шуршал об стёкла дождь. — Мне тоже страшно. Ты про меня забыл.

Глава 2

Они смогли заговорить, только когда дом уснул. Кир закрыл вечно распахнутое кухонное окно. На москитной сетке повисли крупные капли дождя и пара брошенных ветром листьев. Они не зажигали ламп — сидели в свете ноутбука. По его экрану плавали мыльные пузыри, бились друг о друга резиновыми боками.

— Я не знаю, как это объяснить, — сказала Влада, стянув очки за дужку. — Меня не было. В этот раз — довольно долго. Я боюсь. Что если в следующий раз всё не вернётся назад?

У неё руки пахли ромашкой и мятой. Коротко остриженные ногти — ванилью, и ладони — болезненным шалфеем. Кир так и не выпустил её руки. Как будто это могло помочь. Всё равно однажды ему придётся выпустить, отвернуться на минуту, выйти из комнаты, и тогда она исчезнет.

— Ты же сам видишь! — Если бы не закрытые окна, её голос разбудил бы ласточек под крышей. — Есть то, что нам кажется. Иногда наступают моменты, когда меня ни для кого нет.

— Так не бывает, — упрямо повторил Кир. Не сосчитать, сколько раз он уже произносил это, мысленно и вслух. — Хочешь сказать, что если я сейчас не вижу Зарину, она перестаёт существовать?

— Бывает не-живая сущность в подвале старой школы, бывает ещё и не такое, — тихо, как будто даже хладнокровно заметила Влада. — Зарина существует, потому что существует для кого-то ещё, а не только для тебя. А мне страшно. Мне кажется, реальность рвётся подо мной.

Было тихо. Так тихо, как может быть только августовской ночью на окраине деревни. В окна смотрели тысячи звёзд. Таких ярких, что свет экрана не был для них серьёзной помехой.

Влада вырвала свои руки из его и прижала ко рту, как будто хотела согреть.

— Я не знаю, как это исправить.

— Как это вышло?

— Помнишь ту ночь, которую я не спала?

Она говорила так, будто та ночь была много лет назад, а не вчера. Влада убрала волосы с лица, пальцами зарылась в них, закрыла глаза.

— Той ночью я увидела провал в графиках. Я просто хотела попробовать. Мне стало интересно.

Была ночь, и были кровяные шарики, которые Влада нанизывала на тонкую леску, и в темноте кухни шарики становились невидимыми. Это — старая проверенная временем методика, её мог использовать даже новичок. Даже такая бездарность, как Влада. Она слышала шаги под окнами, сухую поступь не-жизни.

Так — она призвала тех, которые оказались ближе всего, и заставила их обойти дом вокруг, чтобы получить ответ на свой вопрос. Кровяные шарики сыпались на пол из уставших рук. На полу их было уже не отыскать.

Влада и не думала искать, потому что для этого нужно было опускаться на пол, лезть под стол, в темноту. Темнота сейчас была опасной. Так пожалуй останешься без руки или с царапиной во всё лицо — темнота всяких фокусов не прощает. Нет, безопаснее сидеть смирно, под голубоватым светом экрана.

На третьем круге у Влады судорогой свело ногу, было так больно, и она не могла даже разжать зубы, чтобы застонать. Кровяные шарики казались почти чёрными. Когда она закончила их собирать, уронила руки и голову на стол и лежала так, слушай приглушённое гудение ноутбука. Дышалось тяжело, и шаги всё ещё звучали.

Ничего не получалось. Всё-таки у неё слишком мало талантов и сил, чтобы задавать вопросы не-живым. Чертить извивающиеся графики — вот всё, на что она способна. Бездарность, правильно сделал профессор, что бросил её.

Только-только она пришла в себя, когда в кухню зашёл Кир.

— Эй. Тебе чего не спится?

Она промяукала что-то. Голова кружилась, как будто Владу укачало на аттракционе. Буфет — плита — стол — встревоженное белое пятно в темноте — это лицо Кира. Хорошо, что он не задержался надолго, ушёл, и Влада смогла опять уткнуться в стол. Не глядя она проползла пальцами к сведённой судорогой голени, попыталась размять каменные мышцы.

Круг не завершился. Реальность была надорвана в самом слабом месте, и уже истекала сукровицей крошечных перемен. Со скатерти исчезло пятно от раздавленной вишни. Звук дождя слышался совсем рядом, за раскрытым окном, хотя в той реальности дождь прошёл стороной. Реальность текуче менялась.