Тысяча огней - [97]

Происходило это октябрьским вечером 1954 года. С высокого холма на окраине Браззавиля, где выросли нелепые здесь современные здания, я смотрел на окружающий пейзаж, на поросший густой травой склон, сбегавший к неподвижной водной глади. /Между лугами и деревьями, исчезая где-то в кустах, вилась дорога, параллельная берегу реки Конго. Как раз на границе между лугом и лесом у обочины дороги я увидел сотни соломенных крыш. Меня поразило мерцание множества огоньков, чего не увидишь и в большом селении. Но это была совсем не крыша хижины, а место молений религиозной секты Матсуа, освещенное тысячью свечей.

— Это молятся лари, — сказал мне шофер.

— Лари? — переспросил я.

— Да, часть народа баконго. Но сами они называют себя «лари». Живут они на окраинах городов и в саванне между Браззавилем и Долизи. В Среднем Конго их никто не любит. Они себя за умников и праведников считают, а других презирают.

— Пойдем посмотрим, — сказал я.

— Будьте осторожны. Лари не разрешают фотографировать их святые места и недолюбливают европейцев.

Мы подошли поближе, и я увидел, что земля буквально покрыта слоем воска. Очевидно, во время ежегодных религиозных церемоний свечи непременно должны сгореть дотла. Я подошел к загородке из деревянных кольев и увидел железные ворота. Над ними висела табличка с надписью чернилами: «Religion Matsua. — Defence d’entree»[39]. Шофер такси был несказанно рад, когда мы наконец ушли. Он очень удивился, когда я попросил его поподробнее рассказать о лари и их верованиях. Но я сам еще больше удивился тому факту, что до сих пор никто даже не упомянул при мне об этой многочисленной этнической группе. Да и об их «религии», объединявшей примерно двести тысяч человек в настоящую секту фанатиков, никто даже словом не обмолвился.

Выходит, это было отнюдь не ограниченное, местное, а весьма значительное явление, и приезжим не следовало о нем знать? Похоже, что для колониальных властей Конго оно было не менее опасным, чем мау-мау для белых поселенцев Кении?

Когда я собрал более точные сведения об этой странной «религии», то понял, что такие предположения не лишены оснований. Секта Матсуа объединяет тех, кто верит в «возвращение» своего пророка, который встанет во главе своих приверженцев и поможет им завоевать все Конго. Но сначала, само собой разумеется, надо будет изгнать белых.

Пророк секты Андре Матсуа давно умер. В 1939 году он возглавил демонстрации и «беспорядки», направленные против французских колониальных властей, взимавших с каждого лари налог в пять франков. Протест вылился в поход на Браззавиль. Пророк, старейшины селений и несколько тысяч туземцев шли к столице с криками: «Нет у нас пяти франков». Войска рассеяли манифестантов. Матсуа был арестован и отправлен в Чад, где и умер, а по рассказам других, был расстрелян: шла война и действовали законы военного времени.

В проповедях Андре Матсуа содержались и весьма туманные политические требования. Вскоре его учение стало религиозным кредо тысяч фанатиков-лари. Они упрямо ждали «возвращения» своего пророка. И хотя в своих песнопениях и молитвах они призывали к походам и даже к восстанию, но никаких решительных действий не предпринимали. Местные колониальные власти не знали, как им быть. В 1954 году я впервые услышал в Браззавиле о секте Матсуа. Тогда между нею и властями существовали весьма странные отношения, и я оказался свидетелем неуверенности администраторов. Оставить лари в покое, не припугнув и не покарав, означало дать усилиться секте, открыто ставившей себя вне закона. Но преследование не привело бы ни к какому результату, кроме того, что были бы созданы «мученики» и таким образом раздут огонь открытой войны. У всех перед глазами стояли события в Кении, где секта мау-мау от слов перешла к делу[40].

Когда десять лет спустя, в 1964 году, я вернулся в Браззавиль, то обнаружил, что отношения между лари и властями остались такими же зыбкими, неопределенными с той лишь разницей, что к этому времени господству французов пришел конец, а бразды правления перешли в руки самих африканцев.

После изгнания белых лари добились первой победы. Президентом республики был избран бывший аббат Юлу — глава секты. Опираясь на своих фанатичных сторонников, Юлу установил режим тирании и вскоре стал ненавистен большинству населения. Через некоторое время удалось свергнуть его, и во главе государства встал Массамба-Деба. Так, за короткий период лари сначала сумели установить свое господство в стране, а затем вновь лишились всех своих привилегий. Теперь их секта опять находится на полулегальном положении, а пророков стало уже два — Матсуа и аббат Юлу. Попытка восстания 7 февраля 1964 года доказывает, что лари не смирились со своим поражением и вновь готовят заговоры и мятежи.

История «возвышения» и «падения» секты пророка Матсуа — наглядное свидетельство той идеологической путаницы и духовного смятения, которые еще царят среди народных масс Черной Африки. Сразу после завоевания независимости многим казалось, что главные трудности уже позади. Но социальные и политические требования, религиозные верования и фанатизм слишком перемешаны, чтобы можно было рассчитывать на быстрое и эффективное разрешение всех сложных проблем.