Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - [154]

Тем временем в Лос-Анджелесе Кортни стала пациенткой Exodus, обратившись туда в четверг вечером. В тот же день ее арестовали в Peninsula после того, как полиция прибыла в ее «забрызганный рвотой и кровью номер» и обнаружила шприц, чистый рецептурный блокнот и маленький пакетик, который они приняли за наркотик (вещество оказалось индуистским пеплом удачи[197]). После освобождения под залог в 10 000 долларов она записалась на стационарное лечение, отказавшись от гостиничной детоксикации.

В пятницу утром Розмари Кэрролл прибыла в Exodus. Когда Кортни увидела выражение лица Розмари, она поняла все раньше, чем услышала новость. Несколько мгновений обе женщины смотрели друг на друга в полном молчании, пока Кортни наконец не произнесла односложный вопрос: «Как?»

Кортни улетела из Лос-Анджелеса на Learjet вместе с Фрэнсис, Розмари, Эриком Эрландсоном и няней Джеки Фэрри. Когда они подъехали к дому на Лейк-Вашингтон, то увидели, что его окружили телевизионщики. Лав быстро наняла частных охранников, которые накрыли оранжерею брезентом, чтобы пресса не могла заглянуть внутрь. Перед закрытием фотограф Seattle Times Том Риз снял несколько кадров оранжереи через дыру в заборе. «Я думал, что это может быть кто угодно, только не он, – вспоминал Риз, но все понял, как только увидел эту кроссовку». На фотографии Риза, помещенной на первой странице субботнего выпуска Seattle Times, через французские двери было видно половину тела Курта, его прямую ногу, кроссовку и сжатый кулак рядом с коробкой сигар.

Во второй половине дня судебно-медицинская экспертиза округа Кинг опубликовала заявление, подтверждающее то, что все уже знали: «Вскрытие показало, что Кобейн умер от огнестрельного ранения в голову, и ранение, по всей видимости, было нанесено им самим». Вскрытие проводил доктор Николас Хартшорн. Задача была эмоционально сложной, потому что Хартшорн когда-то раскручивал выступление Nirvana в колледже. «Тогда в отчете мы написали «по всей видимости» огнестрельное ранение в голову было нанесено им самим, поскольку все еще хотели поставить все точки над i, – вспоминал Хартшорн. – Не было абсолютно ничего, что указывало бы на то, что это не было самоубийством». Тем не менее из-за внимания СМИ и известности Курта полиция Сиэтла не завершила свое полное расследование через 40 дней и потратила более 200 часов, опрашивая друзей и семью Курта.

Несмотря на слухи об обратном, в покойнике можно было легко узнать Курта, хотя сама картина была ужасной. Сотни осколков от пули раздробили голову и обезобразили его. Полиция сняла отпечатки пальцев с тела, и они совпали с теми, что уже имелись в деле о домашнем насилии. Хотя более поздний анализ ружья показал, что «четыре карты снятых скрытых отпечатков не содержат четких отпечатков», Хартшорн сказал, что следы на оружии были нечеткими, потому что его пришлось вынимать из руки Курта после того, как наступило трупное окоченение. «Я знал, что там есть его отпечатки, потому что он держал его в руке», – объяснил Хартшорн. Датой смерти было названо 5 апреля, хотя это могло произойти за 24 часа до этой даты или через 24 часа после. По всей вероятности, пока производились поиски в главном доме, Курт уже лежал мертвым в оранжерее.

При вскрытии в крови Курта были обнаружены наркотики. Их уровень был настолько высок, что даже Курт, печально известный своей пагубной привычкой, скорее всего, не прожил бы намного дольше, чем потребовалось для того, чтобы выстрелить из пистолета. Он совершил ловкий трюк, который был весьма примечателен, хотя и имел сходство с действиями его дяди Берла (выстрелы в голову и живот) и его прадеда Джеймса Ирвинга (нож в живот, а затем вскрытие раны): Курту удалось убить себя дважды, используя два одинаково смертельных метода.

Кортни настояла на том, чтобы полиция отдала ей испачканное кровью вельветовое пальто Курта, которое она носила. Когда полицейские наконец покинули территорию и в качестве свидетеля выступал только охранник, она прошла по последнему маршруту Курта. Вошла в оранжерею, которую еще предстояло очистить, и погрузила руки в его кровь. Стоя на коленях на полу, она молилась, выла и причитала, подняв к небу окровавленные руки, и кричала: «Почему?» Кортни нашла небольшой обломок черепа Курта с волосами. Она вымыла этот ужасный сувенир с шампунем. А потом начала заглушать свою боль наркотиками.

В тот вечер она надела несколько слоев одежды Курта, потому что она все еще пахла им. Приехала Венди, и мать с невесткой спали в одной постели, прижавшись друг к другу.

В субботу, 9 апреля, Джефф Мейсон был нанят, чтобы отвезти Кортни в похоронное бюро для осмотра тела Курта, прежде чем его кремируют. Она уже попросила сделать гипсовые слепки с его рук. Грола тоже пригласили, но он отказался, а Крист пришел раньше Кортни. Он провел несколько минут наедине со своим старым другом и разрыдался. Когда он ушел, Кортни и Мейсона завели в смотровую. Курт лежал на столе, одетый в свою лучшую одежду, но его глаза были зашиты. Это был первый раз за десять дней, когда Кортни была со своим мужем, и последний раз, когда их физические тела были вместе. Она погладила его по лицу, поговорила с ним и отстригла прядь волос. Затем Кортни стянула с него штаны и отрезала маленький локон его лобковых волос – его любимых лобковых волос, волос, которых он так долго ждал, будучи подростком, и так или иначе они должны были сохраниться. Наконец она забралась на него верхом, положила голову ему на грудь и завыла: «Почему? Почему? Почему?»