Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - [156]

В то время как необычная запись Кортни транслировалась в Сиэтл-Центре, в другой части города, в церкви Unity Church of Truth, на частную панихиду пришло 70 человек. «Не было времени ни на программу, ни на приглашения», – вспоминал преподобный Стивен Таулз, который вел службу. Большинство участников были приглашены по телефону накануне вечером. О нескольких друзьях Курта, в том числе о Джесси Риде, забыли, или же они просто не смогли приехать так быстро. Компания состояла из людей из Gold Mountain и нескольких перегруженных машин с друзьями из Олимпии. Боб Хантер, старый учитель рисования Курта, был одним из немногих абердинцев. Даже бывшая подружка Курта Мэри Лу Лорд приехала и села сзади. Кортни и Фрэнсис сидели впереди, между Венди и Ким. Женщины семьи Кобейн, казалось, были единственным, что удерживало Кортни от срыва. Пришли Дон, Дженни и Лиланд; Айрис была слишком больна. Приехала даже Трейси Марандер, и она была так же расстроена, как и вся семья Курта, ведь она была так же близка ему, как и кровные родственники.

В церкви скорбящие увидели фотографии шестилетнего Курта, разложенные на скамейках. Тоеулз начал с 23-го псалма, а затем сказал: «Подобно ветру, обдувающему Вселенную, время уносит с собой имена и деяния как завоевателей, так и обычных людей. И все, чем мы были, и все, что осталось, остается в памяти тех, кому было небезразлично, что мы пришли сюда лишь на краткий миг. Мы здесь, чтобы вспомнить и освободить Курта Кобейна, который прожил короткую жизнь, которая имеет длинный список достижений». Таулз пересказал историю Золотого Будды, который провел годы, скрываясь под слоем глины, прежде чем его истинная ценность стала известна. Затем последовало стихотворение под названием «Странник». После Таулз попросил собравшихся обдумать ряд вопросов, призванных заставить их задуматься о покойном. Он спросил: «Было ли между вами незаконченное дело?» Если бы Таулз потребовал в ответ поднять руки, то зал наполнился бы ими.

Затем Таулз призвал пришедших выйти вперед и поделиться своими воспоминаниями. Брюс Пэвитт из Sub Pop заговорил первым и сказал: «Я люблю тебя, я уважаю тебя. Конечно, я на несколько дней опоздал, чтобы сказать тебе об этом». Дилан Карлсон читал буддийский текст, Крист – подготовленные заметки, похожие на его записанное на пленку сообщение.

Дэнни Голдберг рассказал о противоречиях в Курте, как он говорил, что ненавидит славу, но жаловался, когда его клип проигрывали недостаточно часто. Голдберг сказал, что любовь Курта к Кортни «была одной из вещей, которые поддерживали его», несмотря на продолжающуюся депрессию. Еще он говорил об Абердине, хотя и с точки зрения жителя Нью-Йорка: «Курт приехал из города, о котором никто никогда не слышал, и он пошел дальше, чтобы изменить мир».

А потом Кортни встала и начала читать настоящую предсмертную записку, которую она держала в руках. Она кричала, плакала, рыдала и смешивала записку Курта с отрывками из библейской Книги Иова. В конце она заговорила о Бодде и о том, как много этот воображаемый друг значил для Курта. Почти никто в зале не знал, о ком она говорит, но одного упоминания о воображаемом друге детства Курта было достаточно, чтобы Венди, Дон, Ким, Дженни и Лиланд тихо всхлипнули. Преподобный Таулз завершил церемонию чтением 43-го стиха из 5-й главы Евангелия от Матфея.

Когда служба закончилась, вспыхнула старая вражда. Мэри Лу Лорд вышла, опасаясь за свою жизнь. Дон и Венди почти не разговаривали. А один из друзей Курта из Олимпии был так оскорблен комментариями Дэнни Голдберга, что на следующий день разослал по факсу пародию. Но нигде этот раскол не был так очевиден, как в расписании двух конкурирующих поминок после службы. Одни проводили Крист и Шелли, другие – Кортни, и только малая часть скорбящих побывала на каждой из них. Кортни опоздала на поминки в свой дом, поскольку после церемонии она отважилась на посещение поминальной службы при свечах. Там она раздала кое-что из одежды Курта поклонникам, которые были поражены, увидев, что она сжимает в руке предсмертную записку. «Это было невероятно, – вспоминал охранник Джеймс Кирк. – Она не была в пластиковом пакете или в чем-то подобном. Кортни показывала ее ребятам и говорила: “Мне очень жаль”». По пути домой Кортни остановилась у радиостанции KNDD и потребовала немного эфирного времени. «Я хочу выйти в эфир и заставить их перестать крутить Билли Коргана и поставить Курта», – объявила она. Станция вежливо отказала ей.

Неделю спустя Кортни получила урну с прахом Курта. Она взяла горсть и закопала ее под ивой перед их домом. В мае Кортни собрала все остальное в рюкзак с плюшевым мишкой и отправилась в буддийский монастырь Намгьял близ Итаки, штат Нью-Йорк, где искала освящения праха и отпущения грехов для себя. Монахи благословили останки и использовали горсть праха, чтобы сделать мемориальную скульптуру цаца.

Большая часть останков Курта хранилась в урне на Лейк-Вашингтон-Бульвар, 171 до 1997 года, пока Кортни не продала дом. Она переехала в Беверли-Хиллз вместе с Фрэнсис и урной Курта. Прежде чем продать дом, Кортни настояла на соглашении, которое позволит ей однажды вернуться и выкопать ту самую иву.