Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - [153]

Курт вынул дробовик из мягкого нейлонового чехла. Он аккуратно сложил чехол, как маленький мальчик, убирающий свою лучшую воскресную одежду после церкви. Он снял пиджак, положил его на чехол, а сверху – два полотенца. Ах, сочувствие, приятный дар. Курт подошел к раковине, налил немного воды для того, чтобы приготовить в кастрюльке наркотики, и снова сел. Он открыл коробку с 25 патронами, вынул три и вставил их в магазин дробовика, а затем передвинул затвор «Ремингтона» так, чтобы один заряд оказался в патроннике. Он снял его с предохранителя.

Курт выкурил свою последнюю сигарету Camel Light и сделал еще один глоток Barq’s.

День обещал быть пасмурным. Таким же, как тот, в который Курт впервые пришел в этот мир, 27 лет 1 месяц и 16 дней назад. Однажды в своем дневнике он попытался рассказать историю этого самого первого момента своей жизни. «Моим первым воспоминанием был светло-зеленый кафельный пол и очень сильная рука, державшая меня за лодыжки. Эта сила дала мне понять, что я больше не нахожусь в воде и не могу вернуться назад. Я пытался брыкаться и извиваться, чтобы вернуться обратно, но он просто держал меня, застрявшего во влагалище моей матери. Он словно дразнил меня, и я мог чувствовать слизь и кровь, испаряющиеся и сжимающие мою кожу. Реальность поглощала меня кислородом, и этот стерильный запах дал понять, что я больше никогда не вернусь обратно. Ужас, который больше никогда не повторится. Зная, что это успокаивает, я начал свой первый ритуал решения всех проблем. Я не плакал».

Курт взял коробку из-под сигар и вытащил маленький пластиковый пакетик, в котором лежал мексиканский наркотик «черная смола» на 100 долларов. Чрезвычайно много наркотика. Он взял половину, кусок размером с ластик для карандашей, и уложил его на ложку. Методично и умело он приготовил наркотик и шприц, воткнул его чуть выше локтя, недалеко от своей татуировки «К». Потом Курт сложил все это обратно в коробку и почувствовал, как быстро начинает отдаляться от этого места. Джайнизм проповедовал, что существует тридцать небес и семь адов, которые пронизывают всю нашу жизнь. Если ему повезло, это был бы его седьмой, и последний, ад. Он отложил свои инструменты, плывя все быстрее и быстрее, чувствуя, как замедляется его дыхание. Теперь нужно было спешить: все вокруг было как в тумане, и аквамариновый оттенок обрамлял каждый предмет. Курт схватил тяжелый дробовик и приставил его к открытому рту. Он был уверен, что будет громко. И затем он умер.

«Он был в таком невероятно счастливом настроении, которого я просто не поняла, – вспоминала Фэрри. – Я подумала: “Боже, может быть, на этот раз он действительно поправится”».

Эпилог Загробный мир Леонарда Коэна Сиэтл, Вашингтон Апрель 1994 – май 1999

Подарите мне загробный мир Леонарда Коэна, чтобы я мог вздыхать вечно.

– Из Pennyroyal Tea

Рано утром в пятницу, 8 апреля, электрик Гэри Смит прибыл по адресу Лейк-Вашингтон-Бульвар, 171. Смит и несколько других рабочих находились в доме с четверга, устанавливая новую систему безопасности. Полиция дважды останавливалась и просила рабочих предупредить их, если вдруг приедет Курт. В пятницу в 8:4 °Cмит был уже возле оранжереи и заглянул внутрь. «Я увидел тело, лежащее на полу, – сказал он позже газете. – И подумал, что это манекен. Но потом заметил, что из правого уха течет кровь. Я увидел дробовик, лежащий поперек его груди и направленный в подбородок». Смит вызвал полицию, а потом позвонил в свою компанию. Один из друзей диспетчера фирмы взял на себя смелость сообщить об этом радиостанции KXRX. «Эй, ребята, вы должны мне за это хорошие билеты на Pink Floyd», – сказал он диджею Марти Римеру. Полиция подтвердила, что в доме Кобейна было найдено тело молодого мужчины, и KXRX передал эту историю в эфир. Хотя полиция не опознала убитого, в первых сообщениях в новостях предполагалось, что это Курт. Через двадцать минут KXRX получила телефонный звонок от Ким Кобейн, которая назвалась сестрой Курта и сердито спросила, почему они распространяют такие гадкие ложные слухи. Они велели ей позвонить в полицию.

Ким послушалась и, услышав новости, позвонила матери. Вскоре на пороге дома Венди появился репортер из Aberdeen Daily World. Ее цитата попадет в сообщения Associated Press и будет передаваться по всему миру: «Теперь Курт умер и присоединился к этому дурацкому клубу. Я говорила ему, чтобы он не вступал в этот дурацкий клуб». Она имела в виду то совпадение, что Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Джим Моррисон и Курт умерли в возрасте 27 лет. Но кое-что еще, сказанное его матерью, не было опубликовано ни в одной другой газете. Ни одному родителю, услышавшему новость о смерти Курта, не нужно было читать эту статью, чтобы понять, какую боль чувствует Венди. В конце интервью Венди сказала о своем единственном сыне: «Я никогда больше не обниму его. Я не знаю, что делать. Я не знаю, куда себя деть».

Дон узнал о смерти сына по радио. Он был слишком разбит, чтобы разговаривать с репортерами. Лиланд и Айрис узнали об этом из телевизора. После новостей Айрис пришлось прилечь – ей казалось, что ее слабое сердце может не выдержать.