Мой первый учитель — бондарь, а второй — гитарист
…Я теперь скупее стал в желаньях
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
проскакал на розовом коне…
С. Есенин
Все биографические повествования обычно начинаются с детства. Я попытался начать свое повествование с юности, но ничего у меня не получилось — раз за разом я вынужден был делать экскурсы в ту прекрасную пору жизни, которая называется детством. Оно у меня все же было, пусть изуродованное войной, замученное голодом, болезнями, но было.
Я родился в городе Бахчисарае летом 1936 года. Детство мое проходило, в основном, в Крыму. Помнить себя начал, примерно с двух лет. В это время у нас в семье родился мой младший брат. Он прожил всего около года и умер от кровавого поноса. Помню, отец нес маленький гробик по крутому склону городского кладбища, а мать шла рядом и плакала. Пока родителистроили свой дом,жили мы тогда в доме барачного типа для рабочих эфиромасличного комбината, где и трудились мои родители, а я со своими сверстниками — ребятней трех, пяти лет, уходил гулять в поля комбината, засеянные шалфеем, лавандой и другими целебными травами. Особенно любили мы бродить по плантациям крымской розы, ровные ряды которой простирались на многие километры. Ее лепестки очень вкусные и мы ими наедались до отвала. Когда начинался сезон уборки лепестков, на плантации съезжались наемные рабочие и наш рацион сокращался. Но мы находили замену лепесткам. Это были приторно сладкие черные ягоды паслена. От них иногда побаливал живот, но мы все равно продолжали лакомиться этими такими доступными угощениями природы.
Я часто болел простудными болезнями и когда кашель становился невыносимым, мать делала мне согревающие водочные компрессы. Растирала грудь и спину руками, смоченными водкой, обкладывала вощеной бумагой и закутывала шерстяным платком. После всего этого укладывала в постель, накрывая одеялом. Эта мучительная процедура мне не очень нравилась: становилось жарко, пот заливал все тело, но как ни странно, она заканчивалась моим выздоровлением.
Война, как гром среди ясного неба, всех нас застала врасплох. На городской площади столпившиеся люди слушали сообщения Москвы у прикрепленного к столбу громкоговорителя. По ночам была слышна канонада. Эта немецкая авиация бомбила Севастополь. Была объявлена всеобщая мобилизация. Отца призвали в первые дни войны. Мы с беременной матерью провожали его летним тревожным вечером на фронт. В полной маскировочной темноте новобранцев погрузили в «теплушки» (так назывались переоборудованные для перевозки людей товарные вагоны) и повезли, а где-то через день, под Джанкоем эшелон разбомбила авиация. Очень много людей погибло. Отец получил жуткую контузию и после непродолжительного лечения его возвратили домой. А здесь его ожидала прибавка в семье — еще один родившийся сын.
