Подросток сделал пальцем определенный жест, который не требовал разъяснения.
И тогда Вудроу вышел из машины. Ему потребовалось четыре шага, чтобы оказаться возле машины, стоящей сзади.
— У тебя пять пальцев на руке, — сказал он мальчишке, - и если ты не хочешь остаться с четырьмя, я советую держать этот палец, — он указал на его средний палец, — под контролем.
Подросток, ухмыльнувшись, переглянулся со своим дружком, сидевшем на переднем сиденье.
— Ты хочешь «сделать» меня, ковбой?
Вудроу еле удержался от того, чтобы не вытащить мальчишку за ухо и не дать ему пинка.
— Это просто слова, — бросил он, затем отступил от машины. — Посмотрим, насколько ты сам крут.
Подросток взглянул через плечо на своих друзей, сидевших на заднем сиденье, затем, откинувшись назад, рывком открыл дверь, и она больно ударила Вудроу по колену.
Потеряв бдительность, Вудроу судорожно вздохнул от боли. И прежде, чем он смог пошевелиться, они все накинулись на него, словно стая бродячих собак. Один расцарапал ему угол глаза, другой ударил в живот, чья-то нога попала ему прямо в ребро. Кто-то прыгнул ему на спину, схватил за волосы и потянул голову назад.
Будто в замедленной съемке, Вудроу увидел, как к нему приближается держащая нож рука. Лезвие ярко блеснуло в свете уличных фонарей. Он понял, как выглядит смерть, и почувствовал страх. Но Вудроу также понял, что не готов умереть. Не сейчас, когда он только начал жить. Не сейчас, когда женщина, которую он любит, находится всего лишь в трех кварталах от него. Не сейчас, когда она еще не знает, что он любит ее.
Вудроу резко дернулся влево, и нож просвистел возле его уха, слегка задев шею. Он с ревом вскочил на ноги, широко расставив руки и стряхнув мальчишку со спины. Все также расставив руки, он схватил трех подростков, стоявших перед ним, и, скрежеща зубами от напряжения, поднял их в воздух и бросил на капот машины.
Кровь стучала у него в висках от ярости, и он уже готов был схватить оставшихся, как вдруг увидел перед собой дуло револьвера.
- Руки за голову, — скомандовал полицейский. Застонав, Вудроу поднял руки и сцепил пальцы
на затылке.
— Я могу объяснить, — сказал он офицеру.
Тот махнул рукой с револьвером, побуждая его повернуться.
— Вы дадите объяснения в участке вместе с этими хулиганами.
Вудроу потребовалось два часа, чтобы убедить полицейских в том, что он не психопат, страдающий от нервных срывов за рулем, и отпустить его на свободу. Конечно, пять унций марихуаны, найденных полицией в машине подростков, а также тот факт, что ребята были членами местной банды, уже несколько недель терроризировавшей всю округу, в этом немало помогли:
Вудроу подъехал к дому Элизабет в третьем часу ночи, тело его ломило от боли. Изможденный, он нажал звонок, прислонился к кирпичной стене дома и стал ждать.
Через несколько минут в доме зажегся свет, который чуть его не ослепил.
— Кто там?
Вудроу услышал дрожащий от страха голос Элизабет и улыбнулся, представив, как она стоит по другую сторону двери, держа в руке тяжелую сковородку.
— Это я, Вудроу, — сказал он.
Свет выключился.
Он думал, что сейчас дверь откроется, но, когда этого не произошло, он оттолкнулся от стены и нахмурился.
— Доктор? — позвал Вудроу. — Ты меня впустишь?
— Нет. Уходи, или я позову полицию.
Он застонал, понимая, что вторая встреча с полицейскими будет уже гораздо серьезнее.
Вудроу положил руку на дверь.
— Послушай, док, — взмолился он. — Я хочу лишь поговорить с тобой.
— Мне не о чем с тобой разговаривать. Пожалуйста, уходи.
Вудроу уронил голову на руки и застонал. Он понимал: во всем происходящем виноват не только Рори, но и он сам, укрепивший ее подозрение тем, что упрямо отказывался найти ее и объясниться.
Наверно, она права. Я не заслуживаю ее прощения.
Вудроу с усталым вздохом выпрямился и потрогал нижнюю губу, с которой стекала кровь.
— Хорошо, я уеду, — сказал он. — Но можно мне, прежде чем уйти, взять у тебя бинт?
Ответом было молчание. Решив, что Элизабет посчитала его недостойным даже маленького бинтика, Вудроу двинулся к воротам, но сразу же остановился, услышав щелканье замка.
Он повернулся и увидел Элизабет. На ней был халат. Она стояла, обхватив себя руками за талию.
— Зачем тебе бинт? — спросила она.
Вудроу тронул пальцем уголок губы и сморщился от боли.
— Остановить кровь.
Элизабет сделала шаг вперед.
- У тебя кровь? — спросила она и еще крепче обхватила себя руками. — Что случилось? — Она сделала еще шаг вперед, глаза ее расширились, и она вскричала: — Боже мой, Вудроу!
Он опустил голову, а она схватила его за руку и втащила в дом.
Вудроу опустился в кресло, которое она подвинула ближе к нему, и улыбнулся ей. Она поджала губы и сказала:
— Я пойду за аптечкой.
Вудроу смотрел ей вслед, затем откинул назад голову и со вздохом прикрыл глаза. Это будет нелегко. Она решительно настроена никогда его не прощать.
- Будет немножко жечь, — раздался над его ухом голос Элизабет.
Вудроу открыл глаза и увидел, что она склонилась над ним с ватным тампоном.
— Я получу приз, если не буду плакать? — спросил он, надеясь вызвать у нее улыбку.
Лицо ее было непроницаемым.
— К сожалению, все леденцы на палочке я храню на работе.
