Твой соблазнительный обман - [28]

Объединив усилия, Торн, Гидеон, Шанс и герцог присмотрели за дамами и отбили охоту у чужаков приближаться к ним.

– Что ты намерен делать? – поинтересовался Гидеон.

– Пойду со всеми, – ответил Торн. – Если только тебе самому не нужна охрана.

– Вынужден отклонить твое великодушное предложение, – отказался Гидеон, глядя в небо. На его щеку упала капля дождя, и он поспешно ее вытер. – Похоже, избежать дождя не удалось.

– Еще одна причина отправляться в путь, когда послышится гудок.

Гидеон не стал дожидаться нотации и удалился туда, где предполагал найти уборную.

Несколько капель упало на шляпу и на плечи Торна. Он кивнул кучеру, направился в гостиницу и вдруг понял, что одной дамы в компании не хватает.

Мисс Лидалл.

Пусть эта независимая дамочка сама идет в гостиницу.

Оливия прислонилась к стене одного из дальних строений, борясь с тошнотой. Прижав к губам носовой платок, она закрыла глаза, желая одного – чтобы ее непокорный желудок перестал протестовать. Она не могла припомнить, когда еще в жизни чувствовала себя такой жалкой. От долгих часов в душном дилижансе болели все мышцы, а голову словно ватой набили.

Она резко открыла глаза от боли. Обхватила руками живот и наклонилась вперед, чтобы ее стошнило.

– Бог мой! Вам плохо?

Оливия застонала. Естественно, это должен быть он! Большего унижения и быть не может.

– Ступайте прочь, – взмолилась она, не глядя в сторону приближающегося джентльмена. – Позвольте мне страдать в одиночестве, не уязвляйте моего самолюбия.

Оливия наклонилась, ее опять стошнило. Она вздрогнула, почувствовав на спине мужскую руку.

– Прошу вас, – прошептала Оливия, напрягаясь и вздрагивая всем телом. – Я не могу бороться одновременно с вами и с тошнотой.

Крепкая рука обняла ее за талию и прижала к сильной мужской груди.

– И не стоит, – пробормотал ей на ухо джентльмен. – Позвольте мне поделиться своей силой, пока вы не восполните свою.

– О боже!

Несколько слезинок выкатились из ее плотно закрытых глаз, когда она согнулась пополам и ее снова вырвало. Мышцы живота продолжали сокращаться, пока их словно узлом не связало. Несколько минут спустя она выпрямилась, позволяя своему нежеланному спутнику удерживать ее.

– Когда вы в последний раз ели или пили? – негромко поинтересовался он.

– Не помню, – прозвучал слабый ответ. – Мне не хочется.

Он помолчал.

– Оливия, нельзя голодать.

Оливия! Не мисс Лидалл. Похоже, судьба послала ей Гидеона, а не лорда Кемпторна. Облегчение придало ей сил встать без поддержки своего спутника.

– Я не инвалид, Гидеон, – сказала она, мягко отстраняя его руку и отступая от него в сторону.

– Вам меня не одурачить! – в его голосе звучал гнев. – Вы должны были сказать кому-то из нас, что вам плохо.

Он подозревал, что она заболела во время путешествия. По какой-то неведомой причине он решил воздержаться от того, чтобы сообщить о ее слабости остальным.

– Ничего у меня не болит, – сказала Оливия, облизнув сухие губы. – Просто меня укачивает во время длительных поездок в дилижансе. Всегда так было.

– Тогда какого черта было не сказать об этом, когда мы обсуждали поездку у твоего отца в библиотеке? – негодовал Гидеон, совсем как его брат, взывая к ее благоразумию.

– Я пыталась. – Он промолчал, и она была вынуждена добавить: – Я пыталась отклонить великодушное предложение твоей семьи, но меня никто и слушать не стал.

Она вытянула руку, заметив, что пошел дождь.

Гидеона ее объяснения не удовлетворили.

– Я был там. И что-то не помню, чтобы ты говорила, что тебя укачивает, когда ты путешествуешь в дилижансе.

Оливия сердито посмотрела на него:

– Мне стыдно было признаться в своей слабости.

«Особенно перед твоим братом!»

– К тому же я не хотела обижать твою матушку, – продолжила она.

– Или ехать с леди Грисдейл, – добавил он.

Ее мрачное лицо озарила легкая улыбка.

– И это тоже.

Гидеон не разделял ее веселости. Он молча вглядывался в ее лицо. А потом произнес:

– Похоже, приступ миновал. Тебе следует поесть.

– Не могу. – Она ожидала, что Гидеон начнет возражать, и решила сразу же это пресечь. – Ехать осталось всего ничего, я бы предпочла, чтобы остальные не узнали о моей тошноте.

Ей будет неловко, если леди Фелстед начнет суетиться вокруг нее или если лорд Кемпторн будет раздосадован тем, что она задерживает их в пути.

– Оливия…

– Я поем на следующей остановке. Обещаю, – сказала она, надеясь, что сможет сдержать свое слово. – Если не возражаешь, я бы хотела вернуться в дилижанс и там дождаться остальных.

По виду Гидеона было заметно, что ему не нравится ее решение, но он молча глубоко вдохнул и выдохнул.

– Если я не в силах тебя отговорить, тогда провожу тебя…

Она сморщила носик и покачала головой:

– Очень мило с твоей стороны, но в этом нет необходимости, до дилижанса рукой подать.

– Я не из благородства предлагаю, Оливия, – бросил он, – а по необходимости. Тебе небезопасно бродить здесь одной. Это не ваши владения и даже не Мальстер-Парк.

– Ладно, – вздохнула она. Не стоило объяснять, что из-за недомогания ей пришлось оставить их общество в поисках уединения. – Но я не хочу, чтобы ты оставался со мной из обязанности. Как только исполнишь свой долг, умоляю, ступай к своей семье, поешь. Обещаю, больше я из дилижанса не выйду.