Твой соблазнительный обман - [26]

Но какое ему дело до того, что мрачные одежды и неловкость еще на один сезон лишат мисс Лидалл кавалера?

«Но ее ранимость привлечет к ней Гидеона».

Торн отправлялся в Тревершем-хаус с надеждой отговорить даму и ее отца принимать приглашение леди Фелстед. Теперь же он пересматривал свое решение. Возможно, с его стороны недальновидно отвергнуть попытки матери помочь мисс Лидалл. Девушка была лишена материнской любви и наставлений, отчего и страдала. Немного ее поддержать – и она будет блистать в обществе. Ее зависимость от Гидеона тут же померкнет, когда другие джентльмены начнут осыпать ее комплиментами и ухаживать за ней. Его брату придется отойти в сторону, потому что он слишком добр, чтобы помешать мисс Лидалл быть счастливой.

«А если он забудет, я ему напомню».

– Не стоит забывать о леди Грисдейл, – произнес лорд Девик, возвращая Торна к разговору.

– А при чем здесь графиня? – удивилась мисс Лидалл.

Торна этим беззаботным любопытством не проведешь. Как не проведешь и Гидеона.

– Понимаешь, твое решение не ехать с леди Фелстед ставит меня в затруднительное положение, – признался барон.

– Почему? – продолжала недоумевать Оливия. По ее настороженному лицу было заметно, что она боится услышать нежелательный ответ.

– Как я уже объяснял нашим гостям, я не собирался ехать сразу в Лондон, потому что мне нужно еще заехать в Бристоль, – ответил лорд Девик.

Мисс Лидалл недоуменно смотрела на отца.

– И какое отношение к этому имеет леди Грисдейл?

Отца, казалось, несколько расстроил вопрос.

– К Бристолю? Никакого. У меня там незаконченные дела. На приеме леди Грисдейл призналась, что тоже вынуждена изменить первоначальные планы ехать с друзьями и выразила желание ехать с нами. Естественно, я не мог ей отказать.

Мисс Лидалл закрыла глаза.

– Естественно. Ты слишком добр, папа. – Плечи девушки безвольно опустились.

Теплая волна триумфа накрыла Торна. Было бы невежливо злорадствовать. Ему удалось скрыть ликование, хотя Гидеон посмотрел на него странно. И хотя Торн догадывался, почему мисс Лидалл не хочет присоединиться к их семье, он был уверен, что Оливия готова на все, лишь бы не путешествовать несколько дней в одной карете с леди Грисдейл.

Даже если ей придется провести время рядом с ним.

Глава 9

Через три дня Оливия уже неподвижно сидела на темно-зеленой коже мягкого сиденья дилижанса. Прошло десять часов их опасного восемнадцатичасового путешествия в Лондон, и она наблюдала, как приглушенные мрачные оттенки полночи постепенно сменяются на небе ярким сочетанием красных, оранжевых и желтых красок. Девушка залюбовалась рассветом, когда они остановились у постоялого двора, чтобы конюхи сменили лошадей. Поистине восхитительное зрелище.

Короткая передышка от духоты и бесконечной тряски длилась всего несколько минут, и вскоре дилижанс вновь был готов отправляться в путь. Оливия сидела рядом с леди Фелстед, а дочь маркизы, леди Фиона, расположилась у окна. Напротив разместились лорд Кемпторн и Гидеон. За ними следовал дилижанс с лордом и леди Фейрлэм, который они делили с сестрой маркизы, леди Арабеллой, ее родителями, герцогом и герцогиней Блекберн, и их старшей незамужней дочерью, леди Гонорой. Не было времени даже для того, чтобы обменяться любезностями с пассажирами другого дилижанса, к тому же дорога лишила Оливию последних сил, и ей было не до учтивости.

Девушка с трудом скрывала свое состояние от спутников.

Слава богу, ночная езда даровала ей немного уединения – душный дилижанс и постоянная тряска убаюкали большинство Нитервудов.

За исключением лорда Кемпторна.

Не раз Оливия ловила на себе его пристальный взгляд. Она не собиралась обнаруживать свою унизительную слабость перед таким, как он.

– Вам дурно, мисс Лидалл?

Она сидела, закрыв глаза, и гадала, удастся ли ей прикинуться спящей, чтобы не отвечать на его вопросы.

– Я вижу, что вы не спите, – продолжал Торн, понизив голос, чтобы не разбудить остальных. Он вытянул ногу, случайно задев ее сапог. – Сомневаюсь, что вы сразу же уснули.

Раздражаясь столь пристальным его вниманием, Оливия открыла глаза, и их взгляды встретились в утреннем свете, пробивающемся сквозь окна дилижанса.

– Я понятия не имела, что вы страдаете бессонницей, милорд, – прошептала она в ответ. – Или это симптом какого-то более серьезного заболевания?

– На что, черт побери, вы намекаете?

– На апатию, лорд Кемпторн, – ответила она, поднося платок к губам.

– А кто сказал вам, что я страдаю от душевной скуки?

– Насколько я помню, никто, – призналась она. – Я где-то услышала об этом в прошлом году. Вы же знаете, как в бальном зале разносятся сплетни.

– Вы слишком умны, мисс Лидалл, чтобы слушать глупые сплетни. Я не страдаю ни от апатии, ни от другой болезни, – сухо ответил он.

– Тогда почему же вы не спите?

– Разве возможно заснуть, когда кучер, черт бы его побрал, на такой дороге превратил мой мозг в кашу? – пожаловался он.

Его сварливое ворчание заставило ее улыбнуться.

– А мне всегда кажется, что у меня выворачивает руки и ноги, – призналась она, пытаясь не обращать внимания на тошноту, которая из-за духоты подкатывала последние несколько часов.