Твой соблазнительный обман - [24]

– Кто-нибудь, помогите, пожалуйста! – взмолилась она и заметила, что близнецы Нитервуд бросились к ней. Различить их она в этот момент не могла.

Где-то позади смеялся лорд Фейрлэм, а лорд Девик криком пытался отогнать собак.

– Эй, вы оба, ведите себя как следует! – сказала Оливия, делая еще один шаг назад и натыкаясь на подставку с китайской фарфоровой вазой. – О боже! – У нее не хватало духу обернуться.

Подставка накренилась, великолепная ваза качнулась и полетела вниз.

Один из братьев резко бросился вправо и упал на колени, успев подхватить вазу, пока та не разбилась о пол. Собаки решили, что это новая игра, и залаяли.

Оливия снова толкнула расписную деревянную подставку, и та упала.

Второй Нитервуд – она до сих пор не могла их различить – схватил Дансера, поднял вверх и оттянул его от Оливии.

– Стоять! – скомандовал он. Пес заскулил и припал к земле.

Почуяв неприятности, Троунсер упал на передние лапы и завалился на бок. Он понюхал подол платья Оливии, а потом его черная узкая морда исчезла – пес уткнулся мордой в ее туфлю.

Троунсер вздохнул.

Оливия осторожно подняла глаза на стоящего перед ней Нитервуда. Из-за возни с собаками из его прически выбилось несколько волосков, и он выглядел всклокоченным. Спереди на платье девушки остались следы от грязных лап, и, скорее всего, от нее воняло псиной.

Стоящий перед ней джентльмен подмечал все детали.

– У вас талант притягивать неприятности, мисс Лидалл, – заметил он, пока все окружающие смеялись.

– Как и у вас, лорд Кемпторн, – беспечно ответила она и осторожно высвободила ногу из-под морды Троунсера. – Я знала, что всегда могу на вас рассчитывать.

«…что ты станешь свидетелем очередного унижения в моей жизни!»

Она слабо улыбнулась, обходя его и собак, чтобы поздороваться с отцом.

Торн покачал головой, устанавливая на место упавшую подставку.

– Держи, – сказал Гидеон, протягивая бело-голубую вазу Торну.

Тот повернулся к подставке и осторожно водрузил вазу на место.

– Ты уже закончил полировать спиной деревянные половицы?

Гидеон возмущенно уставился на Торна.

– Я же поймал вазу, разве нет? И никто даже не потрудился меня поблагодарить!

Черная борзая с белой отметиной на правом плече встала, направилась к Гидеону и начала облизывать ему лицо. Гидеон погладил животное.

– Довольно, Троунсер. Должен заметить, хоть кто-то в этой семье оценил мои усилия.

– Троунсер не единственный, кто оценил вашу жертву в виде собственного достоинства ради меня, – заверила мисс Лидалл, поворачиваясь так, чтобы видеть и лорда Девика, и Гидеона. – Эта ваза принадлежала еще моей прабабушке. Я никогда бы не простила себе, если бы она разбилась.

– Должен признаться, я впечатлен, – сказал Шанс, пересекая комнату и протягивая кузену руку. – Не ожидал от тебя такого изящества и прыти.

– По крайней мере не без должного стимула, когда, например, горят твои штаны, – поддразнил Торн.

– Или когда тебя преследует разъяренная толпа, – саркастично заметил Шанс.

Гидеон криво улыбнулся и ухватился за протянутую кузеном руку. Вновь оказавшись на ногах, он достал платок из внутреннего кармана своего сюртука и вытер обслюнявленную щеку.

– Знайте, мистер Нитервуд, я считаю вас героем, – решительно заявила мисс Лидалл, чувствуя, что должна его защитить. Раздражение Оливии утихло, когда открылась дверь и появился дворецкий.

– Слава богу, Хоппс! Это ты! Я тебя искала.

Хоппс начал работать у Лидаллов десять лет назад. До этого он служил в огромном доме, где было шестнадцать детей. Старик любил рассказывать всем, кто был готов слушать, что надорвал себе спину, целыми днями карабкаясь вверх и вниз по лестницам. Он искал более спокойную работу, Тревершем-хаус показался вполне приемлемым местом, поскольку сыновей лорда Девика отослали учиться в школу.

И все же Торн не сомневался, что мисс Лидалл пару раз за эти годы испытывала терпение старого слуги.

– Прошу прощения, мисс, – извинился шестидесятилетний Хоппс. – Я увидел в коридоре грязь и пошел за тряпкой и водой, чтобы вытереть пол.

Мисс Лидалл обеспокоенно нахмурила брови:

– В отсутствие миссис Хендерс вы взвалили на себя все обязанности по дому. Хоппс, вам не следует мыть полы.

Дворецкий тяжело вздохнул.

– Мои колени уже не так крепки, как в молодости, но я еще не настолько стар, чтобы не справляться со своими обязанностями, – ответил он и тут же поджал губы, заметив грязь на ковре и полу. – И поясница побаливает, когда дождь идет.

Прекрасно зная все жалобы слуги, лорд Девик сказал:

– Хоппс, ты не должен всю работу делать сам. Пусть пол вытрет кто-то из служанок.

Лорд был слишком учтив, чтобы упоминать о том, что он сам был всего на год моложе дворецкого.

– Вы слишком любезны, милорд, – ответил слуга.

Мисс Лидалл благодарно взглянула на отца. Она приблизилась к Торну, плечи которого отчего-то напряглись, когда она махнула собакам.

– Мне кажется, собаки слишком обрадовались гостям. Не мог бы ты вывести их из комнаты, а потом уж подать напитки?

– Разумеется, мисс Лидалл. Скоро я принесу чай, – ответил Хоппс. Он хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание собак. – Троунсер, Дансер… ко мне.

Дворецкий схватил Троунсера за ошейник, когда пес подошел поближе. Дансер наткнулся на мисс Лидалл, когда бежал за Троунсером к дворецкому, и девушка упала на Торна.