Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - [14]

54. Царь, удрученный своей неспособностью возражать, промолвил едва слышно: «Но мыслящие иначе приводят еще множество отеческих изречений, которые не уклонитесь обсудить перед нами и перед ними». Божественный отец отвечал: «Мы уже говорили и еще скажем, что готовы с помощью Божией обсудить места Писания и отеческие перед вашим величеством; но мы не пойдем на собеседование с теми, которые удалили себя от церкви и навлекли на себя анафему, и не желаем уничтожать или устранять что-либо из соборных определений и постановлений. Если же ясно узнать желаешь, что не только издавна так мыслим и теперь решаемся говорить не за себя одних, но великое множество небезызвестных епископов и монашествующих вместе с нами твердо ступают по правому пути этого исповедания, то вот они стоят у ворот вашего дворца. Если прикажете им явиться, узнаете и от них, что касательно образа мыслей у нас с ними нет разногласия».

55. Царь дал знак им войти; с ними повелевает войти самым высшим из лиц правительственных по установленному порядку с мечами у бедр, думая, жалкий, устрашить воинскою рукою неустрашимых. Итак, входит священное церковное собрание в палаты, блиставшие золотыми потолками, хвалясь своею трудно поддающеюся описанию смелостью и как бы божественною ревностью побуждаемое к свободе речи. И когда на виду сидевшего тирана они приблизились, увидели архипастыря, громко спорившего и силлогизмами побивавшего царя, как ребенка. Тогда они возымели твердую решимость говорить и освободились от всякой робости.

56. Гневно взглянув на них, львоподобный сказал: «Ни от вас, как видите, и ни от кого не сокрыто, что мы поставлены Богом быть посредником в отношении к сему славному словесному стаду, готовые с полной охотой и усердием устранять и уничтожать вырастающие в ней тернии. Так как и теперь еще некоторые спорят относительно существования и почитания икон, приводя говорящие против них места из Писания, то совершенно необходимо разъяснить их, чтобы было приведено к концу то, чего мы добиваемся (а добиваемся мы единомыслия всех в мире). Поэтому всем недоумевающим и возражающим необходимо предложить исследование; об этом мы уже говорили и с архиереем и теперь в общем собрании с ним повелеваем вам немедленно дать решение обсуждаемого вопроса, чтобы медлительность молчания не была поставлена вам в вину и не причинила бы вам беды за ваше непослушание». Тогда сотрудники и сопастыри доблестного архипастыря, извлекши против зверонравного и с волчьими мыслями Льва колчан божественных речений и истратив каждый по очереди находившиеся в нем стрелы обличений, все тело превратили ему в рану. И чтобы нам не входить в подробности сказанного тогда каждым, изложим общее содержание всех речей в одной нижеследующей речи.

57. «Что, государь, неисповедимыми судьбами вы поставлены быть посредником в отношении к великому стаду Христову, это, как ты сказал, и нам и всем известно. Но что весы посредничества с самого начала вами наклонялись лишь в одну сторону, это тоже не менее известно всем, могущим судить здраво. Ведь посредник не тот, кто влечет туда или сюда и предоставляет свое влияние тому или другому, а тот, кто радеет одинаково об интересах каждого. Посему, если ты желаешь быть посредником и уничтожить появившиеся в Церкви соблазны, то почему не выказываешь одинакового благорасположения ко всем? Всякий желающий видит сторонников правого учения подвергающимися угрозам и претерпевающими бедствия наравне со злодеями, а мыслящих иначе пользующимися вашею любовью и услаждающихся всякими о них попечениями. Разве не они водворены в золотых палатах, а нас заключают в тесных тюрьмах? Разве не им щедро предлагается царская пища, а нас угнетает голод и наполняет пресыщение нуждою? Не им ли все книги представлены для наследования, и не угрожает ли суд тем, которые доставляют их нам? Где же хоть искра посредничества во всем этом? Разве таким образом может быть внедрено беспристрастное равенство прав? Разве твердость ума беспристрастно распоряжается здесь и удерживает совесть от склонения в одну сторону? Видя все это и зная, куда всецело направлено ваше расположение, — а также то, что уже с первой встречи мы присуждены к изгнанию, мы решились почтить святость кафолической церкви молчанием, дабы не замараться грязью богохульства и не осквернить себя учением, неудержимо бесчинствующим против домостроительства Христова. Кто, обладая здравым смыслом, последует за вами в этой вселенской смуте? От восхода солнца до Гадеса и Геркулесовых столбов чтутся священные иконы, существование коих порождено не вчерашним вымыслом, а пришествием Христа к людям. И мы научены, что на этом основании строили пророки, апостолы и учители, признаем, что цари должны повиноваться и заботиться о том, что решено ими, но мы совсем не знаем, что бы они (цари) могли законодательствовать и утверждать в Церкви подложные определения. Что эго истинно, судить предоставляем совести слушателей. На страшном и нелицеприятном суде истина увенчает своих друзей, а противников благочестивых догматов отвергнет и отгонит в поношение лжи».