Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского - [11]

44. И так что же? Если понимать заповедь Моисея согласно с твоими неопределенными рассуждениями, то разве не пришлось бы тебе признать, что и все святые мужи, которые руководились наставлениями Моисея, не соблюли закона, ибо не избегали делать изображения того, что на небе, земле и в море?

Царь. Почему и каким образом?

Патриарх. Неужели не слышал ты, государь, что Соломон, строя храм, внутри двора устроил медное море, в котором священники омывали руки, замаранные кровью и грязью? На чем он водрузил его? Не отлил ли он из меди двенадцать волов и, подставив их, распростер над ними море? Каким же образом соблюл он закон, допустив подобие волов в том, что посвящал он Богу? В них, я думаю, он предуказал равночисленный сонм апостолов, которые, как мудрые пахари слова, поднимая море, то есть мир, на высоту возделыванием благочестия, очищали и водою учения омывали оскверненные кровью жертв руки священников, чтобы они, прекратив те (жертвоприношения), приносили бескровную жертву Господу (3 Цар 7, 23 сл. и 2 Пар 4, 2 сл.). Разве он, изготовив изукрашенные и многоценные престолы, не поместил в них изображения львов — верхних приставив к рукоятям, а нижних расставив на ступени? Сделаны же были эти львы из слоновой кости (3 Цар 10, 18–20 и 2 Пар 9, 17–19).

45. И зачем говорить о других, когда возможно доказать, что и сам законодатель, если так судить, не следовал собственным постановлениям? Разве ты не знаешь, что он сделал из чистого золота очистилище (крышку), положил его над золотым кивотом и, как говорит Павел, считал это очистилище образом Спасителя и Господа нашего (Евр 9, 4 ср. Рим 3, 25)? И потом не поставил ли он над сим очистилищем двух херувимов, которые распростертыми крыльями осеняли его и покрывали и безгласно и молча проповедовали тайное и непостижимое божество Явившегося на земле? Неужели ты не признаешь, что существуют эти одаренные разумом силы, вверху небесных светоносных сфер окружающие и славящие Бога, наслаждающиеся миром и полнотою видения, которое они имеют о том, к чему стремятся. Каким же образом законодатель, запретивший по-твоему изображения, сделал изображения херувимов? Видя также некогда народ Израильский умирающим в пустыне (смерть же причиняли змеи, незаметно подползавшие и впускавшие свои смертоносные жала в путешествовавших), сделал он медного змея и повесил его как знамение, взирая на которое враждебные силы-змеи умирали, а незаметно укушенные вдруг исцелялись от ран. И это, как говорят, предуказывало и предзнаменовало моего Иисуса, при виде Коего висящим на крестном древе (силы враждебные) тотчас цепенеют, становятся бездыханными и вообще извергают и испускают накопленный ими против людей яд зла; мы же, взирая на Него, становимся или совсем невосприимчивыми к их воспаляющим укусам или пораженные ядом выздоравливаем. Начальник же змей — дракон, сознавая силу Висевшего на древе и помня устремленные на него оттуда стрелы, убегает прочь в страхе от прежнего поражения, оплакивая еще и новое свое поприще. Видишь ли, как небезопасно толковать так безрассудно и неосновательно то, что сказано законодателем.

46. Может быть, припомнишь, государь, и то, за что некогда законодатель вознегодовал на народ Израильский?

Царь. Знаю, что (негодовал) часто; но какой случай напоминаешь ты, не знаю.

Патриарх. Тот справедливо гневался на них за то, что сделали голову золотого тельца. Забыв чудеса в Египте, переход через море, внезапное избиение первенцев, изменение стихий, они, пока законодатель находился на горе, голову тельца объявили богом. Неужели в этом погрешившими они должны представляться тебе, и законодатель разве обвиняет их именно за то, что они безрассудно отлили тельца?

Царь. Почему?

Патриарх. Потому что если мы будем порицать их за это, то должны будем обвинить и Соломона за то, что он поставил волов. Итак, и мы обвиняем евреев, и законодатель вменил им в преступление именно то, что они объявили тельца Богом и нечестиво приписывали ему спасение в Египте. Поэтому не просто только подобие запретил он делать, но подобие Бога. Посему и Писание говорит, что взяв золотые серьги у женщин, они сделали золотую голову тельца, прикровенно указывая, кажется, на то, что уши этих людей восприняли правильное учение о Боге, а потом, впав в заблуждение, обнажились и лишились украшений. Но законодатель, как говорит то же Писание, растер тельца и, размешав его в воде, напоил ею народ. Что означает это? Видя, как думаю, что народ не сознает своего заблуждения относительно идолов и не понимает громадности проистекающего отсюда вреда, он учил его, давая точное и ясное понятие о нем (заблуждении), поил народ и внедрял в сердца, чтобы впредь не овладевало им так легко неведение нечестия.

47. Теперь я хочу сказать еще вот что.

Царь. Что именно?

Патриарх. Не принято ли у людей делать изображения свирепых львов со страшным взглядом, или диких ощетинившихся вепрей, или как бы в горах и долинах скачущих лошадей, или разных птиц, представляемых поющими так (живо), что (зрители) нередко готовы бывают слушать голос их? И это люди изображают одних на стенах, других вышивают на одеждах, а некоторых даже, изваяв из меди и золота, для услаждения и украшения ставят в домах или на площадях. Неужели же это оскверняет людей и человеческую жизнь, если только они по нечестивому эллинскому пустословию не называют сделанного Богом? Если же кто-либо по неразумению, следуя демонскому заблуждению, будет считать что-либо из этого Богом, то не забросаем ли мы тотчас камнями, не сожжем ли огнем, не ввергнем ли в свирепые пасти зверей?