Творчество Лесной Мавки - [18]

 сбережет твоя тетрадь.

Памяти Артура Бернса

 Оставив солнечный покос,

 уйду в небесную Россию…

 Души не приютит погост,

 и смерть сама теряет силу.

 Твой дом у сгорбленной ольхи

 чужие зимы разоряют.

 А южный ветер повторяет

 твои нетленные стихи.

Памяти Анара Мамедханова

 Принимаешь на себя печали

 и выходишь в маске шутовской…

 Смехотворцы призваны — врачами

 в мир больной, озлобленный людской.

 И пускай никто не замечает,

 что под маской смеха рвется крик…

 Умирают странно, не прощаясь

 те, кто радость всем дарить привык.

Памяти Александра Барыкина

 Все мы странники у отчизны.

 Все мы пасынки здешней жизни.

 У поэта слова — клюка:

 вдаль идешь, как старец незрячий,

 беззащитной души не прячешь,

 и тропа к небесам легка.

 Не успели мы, не допели.

 У кого-то нервы сгорели,

 кто-то отдал судьбу на слом.

 Но уходим одной дорогой,

 не в могилы — а прямо к Богу

 возвращаемся в отчий дом.

Памяти Александра Кловака

 Спи, мой земляк по крови

 и по небесной кисти.

 Смерть одиночек ловит —

 жизнь коротка, как выстрел.

 Мы на земле гостили,

 чтоб Красоту постигнуть.

 Чтоб в нашем веке люди

 без Красоты не ослепли,

 солнце несли в ладонях.

 Слышишь — тужат над степью

 птицы твои резные,

 и оборвали привязь

 огненной охры кони…

ВОЛК И ЕГЕРЬ

(По мотивам басни И. Крылова «Волк и ягненок»)

 Волк к чистому ручью пришел воды попить.

 Явился егерь тут с ружья железной пастью

 и принялся, своей доволен властью,

 над волком суд и следствие чинить.

 «Вот первая вина, что за тобой известна:

 когда так страшно в ночь ты воешь на луну,

 терзаюсь до зари и глаз я не сомкну».

 Волк отвечал: «В лесу пою я волчьи песни,

 их отзвук услыхать нельзя в твоем дому». —

 - «Ты смеешь мне дерзить! Ты ищешь оправданья!

 Нет правды ввек тебе и роду твоему,

 ни милости вовек вам нет, ни состраданья.

 Все знают о волках прескверную молву.

 Ты у меня в хлеву овцу задрал намедни!» —

 - «Да я за десять верст не подходил к деревне.

 Я волчьим ремеслом в чащобе проживу.

 Я пуще жизни чту звериную свободу.» —

 - «Ну, коль не ты овцу зарезал, так твой брат,

 иль серый твой отец, иль кум, иль сват,

 ну, кто-нибудь из волчьей проклятой породы». —

 - «Так я чем виноват?» — «Зверь из зверей, умолкни!

 Досуг мне разбирать весь грех твой и порок.

 Ты виноват уж тем, что ты родился волком». —

 Промолвил — и спустил безжалостный курок.

РАННИЕ СТИХИ [5]

* Если б крылья я имела *

 Если б крылья я имела —

 ни на что б не оглянулась,

 на край света б полетела,

 никогда бы не вернулась!

 Поселилась бы одна,

 чтоб никто меня не знал.

 Вольный ветер бы развеял

 память прежних лет.

 Ни на что б не оглянулась!

 Только крыльев нет…

1997

* Скрипнула калитка — *

 Скрипнула калитка —

 может, гость идет?

 Нет — холодный ветер,

 пустоту несет.

 Кто сюда заглянет,

 вспомнит обо мне?

 Разве только странник

 на гнедом коне.

 Он воды напьется,

 напоит коня,

 и в страну далекую

 заберет меня.

около 1997

* Я мало писала писем *

 Я мало писала писем

 тем, кто так дорог мне…

 Хотела по жизни быстро

 промчаться на лютом коне.

 Теперь оглянусь — и что же,

 даже памяти нет.

 И путь назад невозможен —

 вьюга заносит след.

1998

* Осень пришла снова… *

 Осень пришла снова…

 Неотвратимо — веками

 ступала она неслышно

 под музыку скрипача-дождя.

 Люди рождались и умирали,

 менялись судьбы народов,

 города от войны горели

 и заново возводились,

 а осень неслышно ступала

 в легком шелку листопада.

 Минуют тысячелетья,

 а осень будет всё та же

 и тот же печальный дождь.

около 1997

Ива

Девушка бродила по лесу,

собирала травы вещие,

были ивы ей подругами,

а березоньки сестрицами.

Взяв краюху хлеба из дому,

с рук кормила волка серого,

обнимала шею звереву,

волк за нею часто следовал.

Для людей она чужой была,

нежеланная пришла на свет,

знала языки звериные,

птичьи, травьи и древесные.

Танцевала под дождем босой,

всё слагала песни тихие.

Дождь ее невестой величал,

одевал в парчу прозрачную,

в русы косы жемчуга вплетал.

Убегала ночью к реченьке,

да с луной шепталась, странная.

Повстречал ее заезжий юноша

на опушке леса шумного, старинного.

И тогда любовь она изведала,

до зари шепталась с черным соколом,

ласковое сердце отдала ему.

Но за то, что мать прогневала,

обернулась ивой девушка,

загляделась в речку быструю…

Тайным чарам срок три года был.

На исходе года третьего

воротился странник-юноша.

Он срубить задумал ивушку,

тайны колдовства не ведая.

И когда топор свершил судьбу,

ива снова стала девою,

застонала, в травы падая…

Чабрецом, полынью горькою

да березками оплакана.

Плакал дождь, с небес сорвавшись вдруг.

Выл печально желтоглазый волк.

Только матушка не плакала.

1996

Подражание Хайяму

 Цветок не рви ты на лугу напрасно.

 Гляди, как он на воле среди трав

 доверчив и прекрасен.

 Но жадная рука его сорвет —

 он, не дожив, в небытие уйдет.

1996 или 1997

Первая капля дождя

 И сквозь молчанье облаков

 прощенья, весточки без слов

 земля, притихнув, ожидала…

 Прорвав тугую сеть веков,

 слеза Господняя упала.

1996–1997

* Обними меня, дождь, *

 Обними меня, дождь,

 защити меня, дождь!

 Одолела меня

 боль, обида и ложь.

 Огради меня, дождь,

 от людских горьких дел

 нерушимой стеной,

 серебром твоих стрел.

 Мы ведь крови одной,

 мы ведь песни одной.

 Огради меня, дождь,

 серебристой стеной.