Твари творчества - [23]
«Что за «Рвань»? Дашь почитать?» — пыталась я добиться какой-то конкретики.
«Его не совсем читают, а скорее проживают», — думая уже о чем-то другом, отвечала она.
Запутав меня окончательно, Мандарина извлекла из бардачка бутылку и, отхлебнув из нее, протянула мне: «Хочешь? Очень качественное виски».
Цвет «виски», как и все, что потребляла Мандарина, был тоже темно-оранжевым, янтарным. Я пригубила из бутылки.
Мандарина по профессии была филологом, с претензией на писательство. И я допускала, что ее рассказ — творческая фантазия. Впрочем, я не могла этого утверждать. Она говорила очень убедительно и эмоционально.
Меня стало клонить в сон. Монотонность дороги и главное, бесконечная пробка, в которой мы застряли, лишали энергии. Надо было отвлечься от унылого вида стоящих рядом машин за окном и чем-то себя взбодрить.
«Ну, а Объектов тебе зачем?» — решила я сменить тему.
Мандарина удивленно подняла брови: «Я обожаю месть! Считаю это очень благородным делом. В случае с Объектовым я вижу материал для мести. У меня сразу появился стимул жить. Мой любимый, которого чем-то напоминает этот депутат, погиб при невыясненных обстоятельствах. Вместе с ним умерла и я. Без любви и страсти все превращается в декорацию из папье-маше. Зачем мне жить? Только ради мести».
Мандарина любила провоцировать собеседника, вызывать недоумение, шок Ей это хорошо удавалось. Она так и напрашивалась на то, чтобы получить по лбу за некоторые высказывания. Но я понимала, что она от своих перлов получает чисто эстетическое удовольствие, как ее кошки, когда писают, забравшись на кухонную вытяжку. И поэтому я не вступала с ней в полемику.
«Ты сколько раз была замужем?» — решила я заполнить возникшую паузу.
«Два, — охотно отвечала она. — Первый раз выскочила по молодости — родила. Потом развелась».
«А кто был второй муж?» — только теперь я сообразила, что ничего не знаю про ее личную жизнь.
«Бизнесмен, «она начала ехидно улыбаться. — Он увидел меня в окно своего офиса и в голове у него что-то щелкнуло. Так он мне потом сам рассказывал. У него произошла такая странная вещь из-за меня — называется селективная импотенция. Он мог заниматься любовью только со мной. Его близкие решили, что его сглазили».
«Ну и долго вы прожили?» — продолжала расспрашивать я.
«Две недели, кажется, — без тени юмора отвечала Мандарина. — Мы были абсолютными противоположностями. Он был жаворонком, я совой. И это было только началом наших противоречий. Он любил есть на завтрак по пять блюд. Что-нибудь жирное, вроде бутерброда с салом и майонезом. И хотел приучить меня к салу и майонезу. В девять вечера уже смыкал глаза. А у меня в час ночи только самая активность и начиналась. Я собрала вещи и ушла. Спустя годы, я встретила свою настоящую любовь. А потом случилась трагедия — он улетел за океан и вернулся в гробу».
Моему внутреннему видению открылось высокое синее небо. В нем парили жаворонок и сова, цвела белыми цветами сакура и какая-то гигантских размеров женщина, высовываясь из-за верхушки Фудзиямы, рекламировала майонез «Кальве». Она намазывала его на кусок сала, который отрезала огромным ножом прямо от горы Фудзияма. Солнце садилось в океан, унося с собой тайну гибели одного полюбившего мужчины. Удивительно, но во сне получаешь любовь большую и удовлетворение полноценнее, чем наяву, — успела подумать я и открыла глаза.
«Ты веришь в реинкарнацию?» — спросила я Мандарину.
«Я верю только в любовь! — заявила она категорично. — Я даже в церкви на отпевании сказала священнику: «Так и знайте, у меня нет бессмертной души и меня это совершенно устраивает. Но я дала себя крестить ради него. Те, кого мы любим, уходят от нас, ничего не оставляя. В каком-то смысле, я — живой труп».
От последних слов Мандарины меня бросило в жар — на ладонях появилась испарина, как всегда бывает в случаях сверх- чувственного контакта, который не заставил себя ждать. «Какая смешная женщина, она не знает, что такое на самом деле быть «живым трупом!» — сказала я голосом Лизы и тут же увидела ее силуэт перед нашей машиной. От неожиданности я испуганно взглянула на Мандарину.
Но она парировала: «Нет, моя дорогая, я-то прекрасно знаю, что такое быть живым трупом, и даже больше скажу: как хорошо лежать в земле и что-то хотеть, кого- то любить. Это ведь я послала тебе кошку на могилу. Я хозяйка всех кошек в нашем городе!»
Этот обмен репликами между Мандариной и Лизой произошел внезапно и так же внезапно закончился. Мне была отведена всего-навсего роль медиума, озвучившего Лизу, которая возникла в поле моего видения. Мандарине же, по всей вероятности, было все равно, с кем общаться, — с кошкой, человеком или призраком. Во всяком случае, ее ничто не насторожило. И она, как ни в чем не бывало, продолжала крутить баранку.
«Мандарина, притормози!» — проговорила я скороговоркой, вцепившись в ручку двери. «Ты куда?» — спросила она с усмешкой.
«Увидела человека, которого давно ищу… Быстрей, пожалуйста, а то потеряю!» «Ну, если так…» — добродушно отозвалась Мандарина.
И как только машина сбавила ход, я выскочила прямо на проезжую часть. Раздались гудки, заскрипели тормоза, возмущенно вскинулись водители. Но я уже неслась, стараясь не упустить из виду удаляющуюся женскую фигуру. «Лиза, Лиза, подожди. Мне надо поговорить…» — кричала я ей, задыхаясь от быстрой ходьбы. Но она не отзывалась, увлекая меня все дальше.
Книгу Елены Кореневой отличает от других актерских мемуаров особая эмоциональность, но вместе с тем — способность автора к тонкому анализу своих самых интимных переживаний. Если вы ищете подробности из личной жизни знаменитостей, вы найдете их здесь в избытке. Название книги «Идиотка» следует понимать не только как знак солидарности с героем Достоевского, но и как выстраданное жизненное кредо Елены Кореневой.
Я знаю, что не должна писать эту книгу. Сказано ведь: «Можешь не писать — не пиши!» Нет, мне как раз писать очень понравилось… «Ну закажите мне еще, — что-то такое вякало со дна затылка. — Позвоните и предложите написать еще одну книгу». И позвонили, и предложили. «Они что, идиоты? — восклицает мои спутник — Какое продолжение?..» С тех пор, как я назвала свою автобиографию «Идиотка», я стала трепетно относиться к этому слову. Слово «идиот» и все его производные исполнены для меня теперь многих смыслов. Ну вот, началось…
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.