Турково-Саратовские рассказы - [9]

Ущербность моего детства заключалось в том, что я рос без отца и с мужским опытом, мужским взглядом на жизнь был почти не знаком. С другой стороны — круг моих знакомств был очень узок. В основном, научные работники и сотрудники учебных и научных институтов. А меня тянуло к людям разных социальных слоев, совершенно непохожих профессий и специальностей. От водителей и слесарей, до творческих личностей. Я не хотел ограничиваться узким (и скучным как мне казалось) мирком науки, а узнать как можно больше, и об нашем мире, и о людях его составляющих. Но, скажу прямо, что больше всего меня тянуло к людям искусства. Наверное поэтому я так и не стал ученым.

Так вот, как-то в разговоре, Борис Исаевич, проронил очень мудрую фразу, о том, что фотоаппарат следует постоянно держать при себе, поскольку мало того, что все события в жизни внезапны и неожиданны, так они еще мимолетны и быстротечны. Все они, подобны облакам на небе — уверял меня он — только вгляделся, чуть рассмотрел, не успев даже осознать, что увидел, а их уже нет!

Я запомнил, но претворить в жизнь, тогда, этого не сумел. Фототехника того времени была, и тяжела, и объемиста, и неуклюжа. Пока растегнешь чехол, крышку снимешь, да на резкость наведешь — события уж не бывало. Только в 21 веке появляются фотоаппараты, которыми можно достаточно оперативно пользоваться.

Сколько были ситуаций, когда я сожалел о отсутствии в моих руках фотоаппарата…

Один раз это было в Турках…

Не могу сказать точно, где это было. Помню, что мы шли от нашего дома на реку и, спускаясь по какой-то улочке к Хопру, заметили на крыльце домика большого котяру, мирно спавшего на разогретых ярким солнцем досках. Почуяв наше приближение, кот насторожился и открыл глаза, затем приподнял голову, а когда я стал подходить еще ближе с приветственным «кис-кис» (ну люблю я кошек) — с неприкрытой неохотой поднялся, выгнул спину и зашипел. Видимо он, таким образом, хотел сказать мне — проваливай!

Но я, как всякий котолюбец, не уходил в надежде, что это недружелюбное животное изменит свое отношение ко мне, заметив полное отсутствие агрессии с моей стороны. Но кот продолжал пошипывать, а я все не уходил. Тогда его шипение перешло в какое-то сдавленное «мя-у-у-у-ш-ш-ш»…

И в тот же миг откуда-то, может быть из приоткрытых дверей дома, а может быть из-под крыльца — заметить мне этого не удалось — выскочил огромный кобелина, залившийся громким лаем. Он принял боевую стойку на крыльце, мордой в направлении меня, а котяра, опасливо пригнув голову, спрятался под его брюхом, ровнехонько уместившись между передними и задними лапами. Пес продолжал лаять, задирая кверху морду, а кот осторожно поглядывал из-за его лап — не ушли ли мы наконец.

Умилительная картина — брешущая собака, прикрывающая собою кота. Необыкновенное братство двух непримиримых врагов. Монтекки, защищающий Капулетти. Такое, хоть и говорят, что нередкость, но увидеть можно только раз в жизни.

А фотоаппарат? А он остался дома!

Я побежал назад и минут через десять вернулся… но кота уже и след простыл, а пес, продолжаший сидеть на крыльце, несмотря на дневную жару, даже не подумал на меня гавкнуть.

Я походил-постоял рядом, но кот не возвращался.

Отличный кадр сохранился только в моей памяти.

Спустя некоторое время мы зашли в этот дом, поговорили с живущей там семейной парой, подтвердившей неоднократную защиту кота псом от чужих собак и котов. Мы попросили их повторить композицию, но насильно подпихнуть кота под собаку хозяевам не удалось — кот упирался как шальной, пес же на месте не стоял и поминутно переходил с места на место. Стало ясно, что надо повторить не композицию, а ситуацию. Но, после того, как мы мирно побеседовали с хозяевами, животные вообще перестали на нас обращать какое-либо внимание, переведя нас из разряда врагов в разряд друзей хозяев. Пес долго мялся около дома, а потом залез в конуру и напрочь отказался оттуда выходить. В конце концов, совместными усилиями, нам удалось, по крайней мере, усадить кота на крыльце, но сколько бы раз я не проходил по дорожке к дому, он не реагировал на меня и даже, без страха, дал себя, и погладить, и почесать за ушком, блаженно замурлыкав. Вот мерзавцы!

Хозяева порекомендовали найти кого-то незнакомого, вроде как меня — москвича, в надежде на то, что события повторятся. Но как найти такого в Турках?

Мы погоревали, да и забыли об этом, поскольку были молоды и любили друг друга.

Семена с ВДНХ

Для провинциалов Столица, во все века представлялась каким-то необыкновенным городом, городом-мечтой, городом-сказкой. Им казалось, что в ней концентрировалось все самое лучшее, что было в нашей большой, но совершенно пустопорожней стране.

Я заметил, что вера в Столицу, как сосредоточение всех чудес, возрастает с увеличением расстояния от нее. Недаром говорят: чем дальше в лес, тем больше дров. И если жители Подмосковья и сопредельных областей смотрели на нее, чисто прагматично, как на большой магазин, где можно было «в принципе» достать все. То жители отдаленных мест относились к Москве с откровенно детской наивностью и юношеской восторженностью, как к месту где сбываются сокровенные мечты и несбыточные фантазии. Вроде сказочного Китеж-града, где всегда светит солнце, жизнь не в тягость, а смерть — не в муку.