Туманная река 4 - [9]

«Наверное, сыплет комплиментами», - подумал я.

- Кто с кем играет? – Заинтересовался актёр.

- Так, - махнул я рукой, - дворовой хоккей.

На разговор из гримёрки показался и Владимир Высоцкий:

- Здорово, Богдаша, - мы пожали друг другу руки. – Где девки? – Спросил он у Трещалова.

- Где девки, где девки? Где мои усы? – Ответил вопросом Владимир Леонидович.

- Бардак, - согласился с ним Высоцкий.

Тут поднялись актрисы Нина Шацкая, которая играла Надю и Наталья Резанцева, исполнительница роли Гали. Мою бывшую учительницу литературы, которая чуть не запорола премьеру, из труппы само собой уволили.

- Привет, Богданчик! – Девушки чмокнули меня в щеку.

- Фу, накурились, - сморщился Владимир Семёнович.

- Ты только второй день не пьешь, не куришь, а уже такой зануда, - картинно обиделась Шацкая.

- Мне, между прочим, по сценарию целоваться с вами обоими, - прохрипел бард.

- И мне тоже с кем-то из вас, - поддержал коллегу Трещалов.

- С кем? – Удивились хором девушки.

- На сцене разберусь, - отмахнулся он.

«Ну, всё путём, - подумал я, - актёры в комплекте. Все трезвы, красивы и подтянуты».

- Кстати, - остановил меня на выходе Высоцкий. - Слух прошёл о съёмках какого-то блокбастера «Челюсти». Берег Чёрного моря, пальмы, девочки, белый пароход и страшная акула-людоед.

Владимир выразительно посмотрел на жену Гены Шпаликова Наталью Рязанцеву. А потом вся актерская братия выразительно посмотрела на меня.

- Кто сниматься в главных ролях будет? – Спросил Трещалов, который тут же забыл про усы.

- Сценарий пишут Кончаловский и Шпаликов, - замялся я. – В главных ролях пока не ясно кто. Я-то тут вообще причём?

- Ты давай не юли! – Насел на меня Высоцкий. – Знаем, откуда ветер дует.

- На сцену, на сцену! – Спас меня из неловкого положения режиссёр театра-студии Болеславский. – Давайте ни пуха, ни пера!

- К чёрту, - вразнобой пробормотали актёры.

- Разговор ещё не окончен! – Угрожающе посмотрел на меня Володя Трещалов.

- Да ладно пугать, - не выдержал я. – В среду приходите на новоселье, придумаем что-нибудь с вашим кино. А то «Челюсти» ещё не скоро снимать начнут.

***

На хоккей со мной в качестве группы поддержки поехали Вадька и Санька. Толик сказал, что его эта игра не волнует, вообще-то он выразился более ёмко, но суть от этого не изменилась. Наташа мое предложение, сходить на каток, проигнорировала, а Лиза сказала, что занята, волосы сегодня моет. В общем, чем-то важным. Поэтому на «Катке «Сокольники» под светом десятка фонарей, которые висели в метрах девяти надо льдом, болеть за меня и за Юру Корнеева было почти некому.

- Когда успел крюк загнуть? – Спросил меня Корней, - разглядывая польскую клюшку марки «Смолен».

- Сразу как купил, все и загнул. Только не у всех подрезал черенки, - я показал на длину клюшки. – А тебе не подрезанная по росту будет самое то. Мужики, ну чего, - обратился я к молодым людям, которые всё ещё делились на две группы, - где наша команда?

- Вон с этими играйте, - показал рукой крупный и широкий в плечах парень на детишек лет по четырнадцать или пятнадцать.

«Нормально так поделились, в одной команде мужики и пацаны лет по двадцать пять и старше, а в другой дети до шестнадцати», - усмехнулся я.

- Вы же баскетболисты, спортсмены, - сказал мужик лет тридцати. – Так что без обид.

- Потянет, - пробурчал я. – Только маску с каской на вратаря наденьте. У меня с собой две.

- Трус не играет в хоккей! – Ответил крепкий широкоплечий парень. – Своим напяливайте ваши железяки и погнали.

Мы откатились на правую половину поля, если смотреть с главной трибуны. Самого мелкого посадили на замену, так как в команде оказалось семь человек. Того кто покрупней из молодых, поставили на ворота, надев на него каску и маску «кошачий глаз». Кстати мотоциклетные каски и я, и Юра тоже надели. Он - жёлтую, я – серую. Ведь повреждения мягких тканей головного мозга в наши планы на сегодня не входило.

- Парни играем так, - сделал я последние наставления, - я буду центр нападения. Юра левый защитник. Ты, - сказал я пареньку покрупнее, - правый защитник. Если шайбой овладеешь, скидывай на Юру. Вы парни играете по краям. В зону атаки, ничего не выдумывайте, вбрасывайте шайбу через бот. В общем, по ходу разберёмся.

- Ну что, - шепнул я Корнею, - вдарим рок в этой дыре!

Судя по глазам, с этой фразой Корнеев был не знаком. Я выехал в центральный круг вбрасывания. Судить встречу вызвался какой-то бородатый дедок в валенках. Как он собирался поспевать без коньков, за всей быстро изменяющейся обстановкой на хоккейной площадке, было загадкой. Зато у деда был свисток и секундомер. Он хитро посмотрел на игроков противоборствующих команд.

- Играем корректно! Грубость на площадке не потерплю! – сказал он молодцеватым голосом.

- Не волнуйся отец, бить будем больно, но аккуратно, - прохрипел широкоплечий парень.

- Ну, Константин, смотри у меня сегодня, - дед дунул в свисток и бросил черный резиновый диск на центральную точку.

За счёт более высокой скорости реакции я легко выиграл шайбу и откинул её на Корнеева. Юра отъехал спиной ближе к нашей синей линии, чтобы было проще отдать зрячую нацеленную передачу. Подростки из нашей команды, как и договорились, разъехались к противоположным бортам. А мой противник Константин в центральном круге, наверное, из «лучших побуждений» решил треснуть меня клюшкой по ноге. Не знаю, как я это понял, но отскочил вовремя. И незадачливый грубиян, промахнувшись, растянулся на льду. Корней отдал пас по своему левому флангу. Я бросился вперёд в ожидании передачи своего партнёра в центр, но наш паренёк автоматически не подумав пробросил шайбу по борту в зону атаки. Причём сделал он это слишком слабо, так что я до неё не добрался.