Туманная река 4 - [11]

И вот он прекрасный момент: мой оппонент на льду, я закрываю спиной обзор вратарю соперников, и шайбой владеет Юра Корнеев у самой синей линии.

- Корней, бросай! – Успел выкрикнуть я, прежде чем резиновый диск полетел в сторону меня и ворот.

И буквально через мгновенье я подбил слёту шайбу крюком клюшки, изменив её направление. Вратарь кинулся ловить хоккейный снаряд в один угол, а он «передумав» плюхнулся в сетку, в другой.

- Го-о-ол! – Заголосили наши школьники.

Редкие болельщики на трибунах дружно захлопали.

- Давай ещё парочку и по домам, - тихо проговорил Корнеев, похлопав меня хоккейной крагой по мотоциклетной каске.

- А то маловато будет? – улыбнулся я.

- Сейчас ещё этого к бортику приложу и будет самое то,- кивнул Юра в сторону верещавшего громче всех Константина, что вратарь – дыра и шайбы в упор не видит.

Глава 5

Толик Марков, нежась в своей кровати сладко потянулся. Воскресенье было самым любимым его днём недели. Ведь в два часа – репетиция, вечером – концерт, а в понедельник – единственный выходной. «Сегодня как следует, отработаю, - подумал он, - а завтра буду валяться под одеялом до темноты». Как это не парадоксально, но и от занятия любимым делом можно устать.

- Галя, вставай, - толкнул он в бок обнажённую девушку, которая своим стройным телом горячо грела правый бок.

- Ну-у-у, - сегодня выходной недовольно протянула очередная подруга восходящей поп звезды.

- Давай, давай, свари мне кофе, - подтолкнул Галю музыкант. – И вообще тебе давно пора.

Девушка недовольно выпорхнула из-под одеяла и специально, чтобы раззадорить Толика пошла включать электроплитку, соблазнительно покачивая своей пятой точкой. Маэстро недовольно поморщился. «Блин! – Подумал он. – Из-за этой вертихвостки поссорился с Лизой. Как перееду в новое жильё, больше никаких подруг по месту жительства! Итак, от них одни проблемы!»

Как бы сказал великий комбинатор: «После Алуштинских гастролей, Толик Марков основательно «забурел». В его комнате стали появляться дорогие вещи. Дефицитный чёрный кофе с "черного" же рынка. Катушечный магнитофон. Хорошие кожаные ботинки. И он даже недавно приобрёл себе красивую золотую печатку. А сколько у него было подруг в Алуште, больше половины которых Марков уже успел позабыть? Здесь в Москве он немного угомонился. И с новенькой клавишницей из группы, с Лизой Новиковой, у него вообще роман продлился целых пять дней. Рекорд!

- Я вырастил чудовище! – Как-то в сердцах заявил ему Богдан Крутов. – Ты Марков – аморальный тип!

- Зато ты – моральный, - пробухтел в ответ Толик. – И хватит капать мне на мозги! Я алкоголь не пью, сигареты не курю, на репетициях и концертах вкалываю как проклятый! Имею право иметь столько женщин, сколько захочу. Тем более они на меня сами вешаются. Думаешь, мне легко отбиваться?

- Не делай добра, не получишь зла, - выдал в том разговоре новую непонятную для Толика фразу Богдан.

Наконец, в комнате запахло ароматным напитком с "чёрного" рынка. И только сейчас Марков заметил, что его очередная подруга что-то ему долго рассказывает.

- Да, да, да, - покивал он головой. – Но, нет.

- Ты не хочешь, чтобы я к тебе сегодня пришла? – Удивилась девушка, которая до сих пор кроме трусиков ничего на себя не накинула.

- Всё! – Легонько хлопнул рукой по столу Марков. – С этого момента никаких баб! Меня можно сказать скоро из-за вас из группы выгонят! За аморалку.

- Так мы никому не скажем, - пролепетала Галя, смотря на объект своего вожделения большими наливающимися влагой глазами.

- И не говори, - махнул рукой Толик. – Всё меня уже машина у подъезда ждёт.

Дело в том, что пару раз восходящей поп-звезде, как иногда называл его Богдан, приходилось уже спасться бегством от первых нескромных фанаток. Поэтому Крутов, когда мог, возил его сам, но чаще Толика подвозил водитель с автобазы за небольшую постоянную плату.

Перед выходом Маэстро натянул на нос чёрные очки и поднял повыше воротник своего осеннего плаща. Галю он выпроводил из квартиры, где снимал комнату, звонким шлепком ладонью по заднице.

«Чувствую себя как шпион на вражеской территории», - недовольно поёжился музыкант, выходя из подъезда, где его уже привычно ожидала отечественная «Победа», то есть советский автомобиль ГАЗ-М-20. Неожиданно для него, кроме Николая за рулём, в салоне на заднем сиденье оказался ещё один мужчина в шляпе.

- Привет, Коля, - поздоровался Маэстро, садясь в машину. – Шабашишь? – Намекнул музыкант на ещё одного пассажира.

- Да нет, это по твою душу, - ответил водитель.

- Здравствуйте, я представитель «Москонцерта», - зачастил неизвестный товарищ. – Вот хочу предложить вам договор.

Мужчина протянул Маркову папку с бумагами.

- Коль, поехали, не люблю на репу опаздывать, - недовольно пробурчал музыкант, разглядывая неприятные глазу печатные буквы непонятных канцелярских слов.

И «Победа» мягко тронувшись, покатила по осеннему городу, который уже окаймляли унылые лысые деревья. «Такое ощущение, что жизнь заканчивается, - мелькнула в голове Толика грустная мысль. – Сейчас ещё снежком завалит и кабздец!»

- Короче, что вы предлагаете? – Марков вернул мудрёные бумаги мужчине.