Трудное решение - [5]

x x x

«… Как я тогда мучился, — вспоминал Старик. — Они меня буквально презирали. Смешно сказать, но мы перешли на уставные отношения. Формально мне все подчинялись, а реально я не слышал ни одного слова, кроме „Да, сэр, нет, сэр“. А я вынужден был сохранять хорошую мину при плохой игре. Мое обязательство перед Военным министром связало мне руки. А может я просто не умел мыслить гибко? Слишком фанатично подчинялся приказу? Я до сих пор не могу понять как надо было говорить с ними».

К вечеру вторых суток Сенклер вышел из каюты, где он прятался от осуждающих взглядов солдат, которым уже было известно о его поступке в кают-компании. Он еще раз обошел основные узлы корабля-носителя: столовую, кают-компанию, машинный отсек, каюту программистов, казармы обслуги, рубку, и еще и еще раз получал полные презрения взгляды и подчеркнуто-вежливое, спокойное, как с идиотом обращение.

Оставалось зайти еще на офицерскую палубу и в штурманскую и обход корабля эскадры был бы завершен. Конечно имелись еще и собственно корабли эскадры подвижные модули, носители страшного оружия, но попасть в подвижные модули было невозможно. Они были вложены в тело корабля-матки как спички в ячейки пчелиных сот, из-за чего такой тип эскадры и получил название «Соты». Их расконсервация произойдет только в расчетной точке, тогда обслуга системы «А» перейдет на подвижные модули, отведет их от корабля матки, расставит по заданным точкам, и начнет бомбардировку одного из солнц системы Струк гравичастицами. Перегрузка массы солнца приведет к взрыву сверхновой, и в дальнейшем, к превращению звезды в белого карлика. Вот только увидеть все это не удастся населению пяти планет системы Струк. Да и существование самой эскадры будет зависеть от скорости их улепетывания от готовой взорваться звезды.

Сенклер так и слышал за своей спиной короткое бранное слово, которое приклеилось к нему прошлым вечером. И которое произносилось так тихо, но отчетливо каждый раз как он входил в помещение, наполненное офицерами. Целые сутки он пытался пробить лед в отношениях с экипажем, но это было невозможно. У Адмирала слезы блестели в глазах, когда он поднимался в штурманскую. «Сами хороши, — думал он, — летите расстреливать своих же собратьев! Но ведь они же не знают этого, — вспомнил он, — боже, а что будет, когда узнают? Ведь когда система Струк окажется в пределах видимости обязательно кто-нибудь узнает ее и без карт-схем. Для кого-то она — родной дом, у кого-то там друзья и родственники! Да меня просто выбросят в открытый космос! Я настолько увлекся самокопанием, то забыл о безопасности и секретности задания. Никто не должен узнать об истинной сути полета до конца миссии. Значит придется воспользоваться услугами этих собак особистов».

Сенклер прошел мимо двоих представителей этой славной породы и очутился в помещении штурманов. Старший штурман сидел склонившись на распечаткой вычислений и казалось дремал. Однако при приближении Сенклера сразу вскочил и отрапортовал. «Вольно», — произнес Сенклер. Он был в таком состоянии, что ему требовалось нормальное общение хоть с одним человеком. Поэтому он разрешил старшему штурману сесть и сам присел на твердую кушетку. Некоторое время они смотрели друг на друга. «В каком состоянии работы по расчету нового курса?» — спросил Адмирал. «Мы практически закончили расчеты, Адмирал», — ответил штурман. «Я что-то не вижу двух других штурманов. Где они?» — строго спросил Сенклер. «Я отпустил их отдохнуть. Они в спальне. Мы двое суток не отходили от терминалов, сэр». «Ладно, — произнес Сенклер. — Я разрешаю всем вам отдохнуть сутки как только программа для пилотов будет готова и проверена».

Воцарилось молчание. «Сэр, — вдруг сказал старший штурман. — Я знаю что у вас неприятности». Сенклер сразу обозлился и ушел в себя как ракушка раковину. Ему стало стыдно, что и в этой изолированной каюте знают о его позоре. «Откуда у вас информация о событиях снаружи вашей каюты? Кто распространяет слухи и как они могут проходить через охрану на ваших дверях?!» Старший штурман с веселым интересом смотрел на своего Адмирала. «Дорогой Адмирал, — произнес он. — Я не скажу вам откуда у меня информация. Если хотите я отвечу за это перед трибуналом. Но сейчас мы одни. Пожалуйста, скажите мне, какое решение вы приняли?» «Что вы знаете?» — Сенклер уже не мог сердиться, он слишком устал нервничать, и поэтому говорил спокойно. Ему вдруг стало все равно, и захотелось облегчить душу перед этим маленьким морщинистым человеком. «Я знаю что мы в обитаемой системе, которая к тому же на грани уничтожения. И в наших силах не допустить этого». «Да не в наших это силах! — закричал Сенклер. — Это под силу только хорошо организованной экспедиции, с учеными, лингвистами, врачами, ну и конечно военными. Мы не можем этого сделать! А кроме того мы потеряем время, нарушим график и сорвем нашу операцию!» «Пожалуйста, не надо кричать. Я с вами не спорю, просто пытаюсь вас понять…» Маленький штурман успокаивающе положил руку на плечо Адмиралу. «Вы считаете, что не в силах помешать трагедии? Но будет ли ваша совесть спокойна если вы даже не попробуете этого сделать?» Сенклер опустил голову. «Мы сорвем операцию», — тихо сказал он. «А стоит ли вообще проводить эту операцию?» — совсем тихо пробормотал старший штурман. Сенклер вдруг поднял голову и твердым взглядом посмотрел на него. «Я солдат и должен выполнять приказы. Но вы, старый, мудрый человек, что вы мне посоветуете делать?» Штурман помолчал. Потом сказал: «Искушение подталкивает меня посоветовать вам мою точку зрения, сказать вам что вы не правы. Но вам и только вам держать ответ перед вашей совестью. Поэтому могу только сказать: не слушай никого, мальчик, поступай так как сочтешь нужным, так, чтобы не на кого было потом свалить вину, кроме как на самого себя. Ты в полном ответе перед всеми и самим собой. Тебе и принимать решения…»