Тропы «Уральского следопыта» - [16]
Р а д и с т: Ясно.
Павлов, совершенно измученный, откидывается на спинку кресла, кладет трубку городского телефона на стол, достает из кармана носовой платок, вытирает лицо… «На что намекал главный? Что за странные вопросы? Время разрыва между пожарами…» И вдруг вспомнил: «Министр!»
Дотянул руку, схватил трубку прямого телефона…
М и н и с т р: Да, товарищ руководитель полетов, сейчас двадцать два часа пятьдесят девять минут.
П а в л о в: Извините…
М и н и с т р: Не тратьте время, я знаю, что занимались своим делом. Посадочная полоса?
П а в л о в: Не нашли. Только Урал. То есть Тюмень.
М и н и с т р: И вы уверены, что он долетит?
П а в л о в: Гарантий главный конструктор дать не может.
М и н и с т р: Вы что — смеетесь надо мной? Сколько человек?
П а в л о в: Девяносто пассажиров…
М и н и с т р: Плюс восемь экипажа…
П а в л о в: Семь, товарищ министр.
М и н и с т р: И вы этим девяноста семи человекам не можете дать гарантий, что посадите их на землю живыми?
П а в л о в: Мы думаем…
М и н и с т р: Где решение? Где ваше решение, я вас спрашиваю, руководитель полетов Аэрофлота?
П а в л о в: Извините… Может быть, запустить один из двигателей?
М и н и с т р: Какой двигатель? Пятый?[18]
П а в л о в: Вы меня не поняли. Я имел в виду один из аварийных…
М и н и с т р: Сгоревших?
Павлов молчит.
М и н и с т р: Что вы молчите? У вас есть какие-нибудь соображения? Какая у вас по этому поводу есть информация?
П а в л о в: Такие вопросы решают конструкторы…
М и н и с т р: Я знаю, что решают конструкторы, а что должен решать руководитель полетов! Автомат захода на самолете есть?
П а в л о в: Нет. Это модель «Б».
М и н и с т р: Так… И что же вы предлагаете?
Загорелась лампочка, радиоцентр.
П а в л о в: Секунду, товарищ министр. — И в микрофон селектора: — Да! ЦДС, первый!
Р а д и с т: Ответы…
П а в л о в: Секунду! — Кладет на стол трубку телефона министра, хватает трубку городского телефона… — У аппарата?
Г л а в н ы й: Да, слушаю.
Р а д и с т: Ответы: пожар третьего двигателя потушила автоматика… Пожар второго потушен вручную. Пламя не видели. Разрыв — не более полминуты.
П а в л о в (повторив ответы радиста главному конструктору): У вас есть еще вопросы к командиру корабля?
Г л а в н ы й: Спросите: что показывали индикаторы виброперегрузок двигателей?
П а в л о в: Не кладите трубку. — В микрофон селектора, радисту: — Передайте вопрос немедленно! Жду. — Кладет трубку городского телефона на стол, берет белую: — Я слушаю, товарищ министр.
М и н и с т р: Это я вас слушаю, товарищ руководитель полетов!
П а в л о в: У меня решения пока нет.
М и н и с т р: Вы, я вижу, мужественный человек… Будете тянуть до Тюмени?
П а в л о в: Другого решения я пока не вижу.
23 часа 05 мин.
Пилотская самолета № 75410
С момента начала пожара прошло двадцать четыре минуты. Из них около минуты они выключали двигатели и тушили пожары, затем минут шесть-семь «сыпались» вниз, и колпашевский диспетчер срывающимся от волнения голосом расчищал под ними эшелоны, потом с минуту-две он, Селезнев, пытался стабилизировать полет, но высота оказалась еще большой, и он опять, предупредив диспетчера, пошел на снижение.
Зависли, «прошив» шесть эшелонов, на высоте пяти тысяч двухсот метров и дальше пошли в горизонтальном полете. Пять двести — это для Ил-18 не эшелон, однако выбирать не приходилось ни летчикам, ни диспетчерам: спасибо, что оставшиеся два двигателя держат пока хоть эту высоту.
У Селезнева чувство времени раздвоилось. Эти двадцать четыре минуты слились для него в одно мгновение, ибо в памяти от них не осталось ничего, кроме крика «Пожар!», и в то же время он, ощущая дрожь в руках и коленях, чувствовал себя настолько измотанным и уставшим, каким обычно выбирался из кабины в Хабаровске, проведя всю ночь за штурвалом, — самолет, оставшись без двух двигателей, так отяжелел в управлении, что казалось, не летит, а скользит по льду юзом. Но больше усталости его мучили те две-три секунды, когда вдруг онемела, зависла над тумблером пожарного крана рука и потерялся голос. Заметили ли его растерянность члены экипажа? Как бы ни тренировали экипаж, человек все же остается человеком. Конечно, понимал Селезнев, никто ничего не скажет, если даже и заметил, да и вряд ли кто заметил его заминку, кроме Витковского. «А этот старый волк все увидел. Конечно, тоже ничего не скажет, благородство проявит…»
С Витковским у Селезнева отношения сложные. Селезнев был из засидевшихся пилотов — пять лет летал на Ил-18 вторым! А когда наконец получил назначение командиром, узнал, что в его экипаже командование отрядом заменило штурмана. «Укрепить твой экипаж решили, — объяснил командир эскадрильи. — Все у тебя со вторым классом, молодежь, — прими в кабину ветерана». А приятели издевались: «Так кто же у вас там командует — ты или Витковский?» Это все, конечно, треп, командир на корабле один, а все ж… Глянет одессит иной раз вприщурку… Хорошо, хоть сейчас молчит…
Впрочем, о том, как чувствует себя в этой, мягко выражаясь, прескверной обстановке экипаж, его подчиненные, он не думал — не до того было. Он отдавал команды, и все выполнялось быстро, четко, значит, все на месте, головы никто не потерял, работают как надо, а большего от них ничего и не требуется. Да он в них в не сомневается, достаточно хорошо изучил каждого за те полторы сотни полетов, которые они совершили вместе. Больше беспокойства, пока неосознанного, как страх где-то в глубине души, вызывали у него салоны с пассажирами. Но тут он вспомнил, что первым номером у него сегодня Кирьянова, и решил, что это просто перст судьбы: если бы он точно знал, что случится в рейсе с машиной, он бы из всех бортпроводниц попросил бы именно ее — Кирьяниху. Так что оснований для паники пока нет: экипаж делает что надо, а машина — худо ли бедно — но тянет…
Возможна ли жизнь человеческого разума вне тела? И, если да, то, что ждёт этот разум под властью морально нечистоплотного человека? Ставя свои дерзкие эксперименты, профессор Доуэль и не предполагал, что однажды в роли подопытного животного окажется он сам, а его бывший ученик получит в полную собственность голову своего учителя, чтобы безнаказанно распоряжаться его гениальными мыслями.
Александр Беляев (1884–1942) — один из основоположников жанра научной фантастики в нашей стране. Прикованный к постели, писатель жил в изумительном мире, созданном его воображением. Силой своей фантазии он рисовал будущее, предвосхищая возможность дальнейших открытий и новых достижений.В романе «Ариэль» главный герой приобретает способность летать. Этот чудесный дар едва не делает его орудием шайки преступников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕ:Вокруг света в парусной лодке. Из записок капитана Джозуа Слокум. — Краб заболел. Заметка. — Бандэ Матарам. Рассказ из революционном жизни Индии Рамп Чаттерджи. — Остров погибших кораблей. Фантастический кино-рассказ А. Беляева. — Величайшая ветряная мельница. Заметка. — Воспитатель орлят. Рассказ А. Сытина. — Последний олень в Западной Европе. Заметка. — Пьяные фрукты. Приключения американского траппера в Малайских джунглях. — Фигурное катание на лыжах. Заметка. — Засыпанный лавиной. Рассказ Джона Хогг. — Быки призадумались.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В повести Александра Беляева «Продавец воздуха» рассказывается о том, как алчный англичанин мистер Бэйли решил захватить монополию над самым ценным, что есть на нашей планете, — воздухом. Он построил в Якутии подземную лабораторию, куда с помощью мощных установок затягивались воздушные потоки, что спровоцировало невиданные смерчи, разрушения, гибель и страдания миллионов людей.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
В сборник вошли приключенческая повесть Ю. Пахомова «Сигуатера», рассказывающая о том, как советские моряки, приняв SOS, оказали помощь экипажу либерийского траулера «Орфей», пораженному какой-то странной болезнью. В фантастической повести С. Гагарина «Дело о Бермудском треугольнике» герои неожиданно переносятся во времени на несколько миллионов лет вперед, оказываясь в самых диковинных ситуациях. Прочитав «Океанъ», читатель узнает, что А. В. Колчак был не только врагом молодой Советской республики, но еще и храбрым моряком, известным исследователем Арктики.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
В сборник вошли остросюжетные приключенческие повести Валерия Мигицко, Владимира Рыбина, Ильи Рясного, Александра Плотникова, а также исторические исследования А. Шишова и Ю. Лубченкова, злободневная публицистика К. Раша.Все произведения рассчитаны на широкую аудиторию любого возраста.
