Тропой разведчика - [11]
— С сегодняшнего дня считай, что эта батарея вражеская. Тебе и пятерым разведчикам приказываю взять в плен командира батареи. С чего начнете?
— Наблюдать надо.
— Правильно, — сказал Ефремов. — Садись у окна и следи. Дня через три доложишь о том, что заметил. Я тоже буду смотреть.
Через несколько дней Сергей многое знал о батарее: определил, когда сменяются наблюдатели, куда идут отдыхать, когда расчеты проводят учебные занятия, засек время обеда. Много раз видел он и командира — низенького бойкого человека с планшетом на полушубке.
— Догадался, как схватить его? — спросил Ефремов.
Сергей заметил, что ежедневно, ровно в шесть часов вечера, командир батареи уходил в крайнюю, замаскированную землянку, и сказал об этом Ефремову.
— Дай руку, Сергей, — радовался старшина. — Этот медвежонок в полушубке, считай, в наших руках. Видишь провода над землянкой? Так вот, в шесть часов вечера командир батареи бегает к телефону. Докладывает обстановку, наверное, снарядов просит. Засаду надо устроить у землянки и сцапать этого аккуратиста. Будем готовиться к поиску.
Старшина достал чистый лист бумаги, нарисовал кубики и квадраты — дома, «расставил» возле них пулеметы, проволочные заграждения, заштриховал «минные поля» — труден стал путь разведчиков. Игра заинтересовала многих раненых, незаметно возле Ефремова образовался тесный кружок. Старшина учил, как резать колючую проволоку, обезвреживать мины. Сообща было выбрано наиболее удобное время для поиска, налажено взаимодействие с артиллеристами, установлены сигналы вызова и прекращения огня, выдвинуты на фланги группы прикрытия, определен порядок отхода. Вот, кажется, все готово, вот разведчики «выходят» на исходную позицию, но в палате слышится спокойный голос:
— Назад, ребята! Кляп для «языка» не приготовили.
— Рот ему можно заткнуть перевязочным пакетом, — говорит кто-то из раненых.
— Правильно, — соглашается Ефремов. — И пилотка подойдет и старая портянка. Пошли дальше.
Испробовав десятки вариантов, «подбирались» разведчики к зенитной батарее и «охотились» за «языком». Иногда поиск проходил быстро и успешно, а чаще из-за мелочей разведгруппа «терпела поражение» — Ефремов беспощадно «громил» за необдуманные, поспешные действия. Все же дней через десять командир батареи был «взят в плен». Не догадывался об этом, конечно, низенький командир, по-прежнему ровно в шесть часов вечера бегавший «на доклад» к начальству.
Иногда врачи заставали раненых за странными занятиями. Откроет дверь главный врач, войдет в палату и остановится:
— Куда лезешь? Здесь минное поле. Забыл?
— Я прикажу: «Беглым, огонь!» Самый срок.
Рассказы Ефремова о проведенных им поисках тоже были школой для Сергея. Он еще не видел, но уже знал всех солдат и сержантов взвода, восхищался их отвагой и находчивостью. Сможет ли он быть таким, как они?
— Сможешь, — ободрял Ефремов. — В нашем взводе служат самые обыкновенные люди. Они очень любят Родину, преданы Коммунистической партии, находчивые, закаленные, мужественные. Чувствую, что ты такой же, как мои боевые товарищи.
Но Сергей знал в себе другое и после большого колебания рассказал об этом Ефремову.
Поздними вечерами необъяснимое чувство влекло Сергея за поселок. Ложился он на траву и долго, часами, слушал. Сергей научился различать гудки и словно видел, в какой тупик ушел маневровый паровоз, куда прибыл скорый поезд, на каком пути, трубя сигнальным рожком, работает его отец. Лязг буферных тарелок, тяжелые вздохи и шипение локомотивов, нежные, еле ощутимые звуки гармошек, неумолчное щелканье ночных птиц волновали, вызывали радостные чувства и мечты. В летние дни Сергей часто уходил в лес. У него была любимая поляна, где жило много разных зверушек. Сергей считал себя взрослым и очень боялся, чтобы сверстники не узнали о его увлечениях, не засмеяли. Он мог часами наблюдать за жизнью жучков, муравьев, любил слушать шорохи, птичьи голоса, шум листьев. В центре поляны, у большого пня, росла березка. Весной кто-то прошел мимо и надломил ее. Сергей перевязал березку, взрыхлил возле нее почву, и деревце поправилось зазеленело, выпустило новые ветви. Спасенная березка росла…
— И еще я люблю цветы собирать, старшина, — продолжал Сергей. — Самые красивые хранил, засушивал. А здесь на фронте… В стороне разорвется снаряд, а я вздрагиваю, никак не могу привыкнуть. Словом, как девчонка… Я, наверное, не подойду.
Сергей посмотрел в лицо своего собеседника. Если бы засмеялся в ту минуту Ефремов, никогда бы им не служить вместе.
— Больше мужества, Сергей, все у тебя будет хорошо, — сказал Ефремов. — Твоя чувствительность не помешает бороться с жестокостью. Наоборот, это даже лучше для разведчика. А когда отвоюем, придем к своим родным березкам.
НА ТИХОМ УЧАСТКЕ
Ефремов выписался на два дня раньше, сказал, что навестит, и ушел. Когда Сергей выходил из госпиталя, он увидел старшину, оживленного, радостного, с орденом Красного Знамени на гимнастерке.
— Едем в свою армию, — сказал он. — Сделаю все, чтобы ты был со мной. Не возражаешь?
— Конечно, нет, товарищ старшина.
Разведотряд 863-го ударного полка… Уже высоко поднялись травы, запестрели цветы на лужайках, гомонили выводки птиц в израненных ржевских лесах, когда выписавшиеся из госпиталя прибыли в эту часть. Радостно встретили солдаты своего командира взвода. Когда стих шум приветствий, старшина оглянулся на Сергея и сказал:
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.