Тропой разведчика - [13]
— Что ты в ней будешь делать? — спросил старшина.
— Что прикажете. Как вы рассказывали… В группе захвата смогу, прикрывать сумею.
— Нет, пока не сумеешь, Сергей, — сказал Ефремов. — Будешь пока в наблюдении. Изучишь местность, привыкнешь, все поймешь — возьмем с собой.
Сергею стало очень досадно. Уже несколько раз вместе со старшим сержантом Савченко сидел он в первой траншее и осматривал в бинокль позиции гитлеровцев. Наш передний край обороны проходит по безлесной возвышенности. Дальше простирается широкая долина с редким кустарником. Давно изучил Сергей и бугор, о котором только что напомнил Савченко, и болото, и проволочное заграждение, возле которого разрослась трава. От этого ничейного, местами поваленного заграждения до переднего края обороны противника, не меньше трех километров. Днем чуть виднелся ориентир номер два — возвышенность, с траншеей. Там вражеский крупнокалиберный пулемет. Слева несколько круглых холмов. Там взвод будет брать «языков», туда собираются идти разведчики.
Объект нападения выбран, лучшие наблюдатели взвода там, а его опять посылают «изучать местность, привыкать». И все-таки Сергей не пошел на свой пункт наблюдения в рост. Не потому, что боялся. Хотелось с честью выполнить первое боевое' задание, полученное во взводе разведки. Кругом стояла тишина, лишь где-то далеко-далеко слышались разрывы. Изредка вспыхивали ракеты. Сергей взглянул на часы — было половина третьего ночи — и пополз вперед бесшумно, по-пластунски. Молодой разведчик знал, как понимать слово «иди». Можно, конечно, встать и идти — так легче, да и Савченко уже не заметит. Но и разведчик ничего интересного не увидит. Сергей с детства уяснил: будет охотник ступать громко, шумно, неосторожно — с пустыми руками вернется домой.
Хоть задание и небольшое, но боевое, настоящее. Савченко похлопал по бокам и карманам Сергея: не звякнет что-нибудь, не загремит? Старший сержант беспокоился за жизнь своего разведчика, желал ему удачи. У Сергея с собой автомат, две гранаты, а в карманах нет ничего, кроме хлеба и кусочка сала.
Все эти дни Сергея терпеливо обучали, и опять он услышал добрые слова от мрачного на вид рязанца Костромина: «Молодец, сибиряк, быстро схватываешь. Другой бы долго тут крутился». Правда, на занятиях Сергею никак не хватало сил, чтобы побороть Уразбахтина, не смог он молниеносно и ловко, как Ефремов, обезоружить посмеивавшегося Скульского и даже вихрастого, совсем не сильного Малышко. Но многому другому не придется товарищам учить его.
Вот и бугор, кусты ивняка. Стараясь не задеть маскхалатом за ветви, часто останавливаясь и прислушиваясь, Сергей продвинулся мимо зарослей и стал сползать с бугра. Руки вошли в жидкую грязь, нащупали кочки. Но и здесь прополз он бесшумно. Попалась неглубокая канава, по которой струилась вода. На ощупь разведчик определил, что она была проделана давно, наверное еще в мирное время, для осушения заболоченного участка. Сергей хотел привстать и перейти канаву, но вдруг замер. Он ясно услышал чьи-то шаги, а потом слева чуть звякнула, зашелестела проволока. Кто-то шел к нашим позициям.
Засветилась далекая ракета, и разведчик увидел силуэт. Низко пригнувшись, к нашим позициям шел человек. Наверное, Кореньков возвращается. Захотелось кашлянуть, позвать его к себе, окликнуть. Человек выпрямился, чавкая по воде тяжелой обувью, прошел мимо, поднялся на бугор и уверенно направился вправо, к кусту, похожему на колокол. Вот он остановился и что-то тихо сказал по-немецки.
Какая-то истома разлилась по всему телу разведчика, словно свинцом налились ноги. С трудом он подавил желание достать из кармана гранату, метнуть ее, открыть огонь из автомата. Двое о чем-то тихо говорили, потом послышались глубокий вздох уставшего человека, шорох, шаги и едва уловимое шелестящее позванивание проволоки.
Разведчик понял, что один человек ушел, а другой остался у куста, вспомнил, что сейчас должно быть ровно три часа. «Смена», — догадался он. Наверное, немцы установили здесь пулемет. Или снайпер окопался? Может, пока темно, отползти вниз по канаве, повернуть к своим и сообщить командиру взвода? А если гитлеровец услышит? Он откроет огонь или насторожится, покинет позицию, уползет. Лучше подождать, послушать. Наверное, немец уйдет на рассвете, и тогда короткой очередью можно сразить его, забрать документы и оружие. А если он останется на весь день? Ничего. Можно будет в любой момент уничтожить его гранатой.
Светало. Гитлеровец никуда не уходил. Сергей осторожно отполз к канаве, вошел ногами, а потом всем телом в воду, положил автомат на кочку, сорвал несколько камышинок, замаскировал оружие и притих. Лежать, не двигаясь, по горло в воде, слушать, следить. Разведчик понял, что это будет лучшим выходом из создавшегося положения.
Сергей протянул руку к автомату — послышался шорох. Тихо. Почудилось. Это утренний ветерок налетел, зашумел в листьях ивняка, умчался прочь. Сергей успокаивал себя, но ему все время хотелось броситься в кусты, занять более удобную позицию, уничтожить гитлеровца. Зачем?
Ведь он теперь разведчик и должен сделать что-то большее. Надо лежать, ждать. От холодной воды онемели ноги, больно жалили комары. Сергей сгонял их, окуная лицо в грязь.
